— Яйцо… — подает голос доктор. — Мы должны наблюдать за ним.
— Я буду наблюдать за яйцом, — выпаливает Джудит. — Это мой ребенок, и я способна о нем позаботиться.
Джейси теряет голову, внезапная вспышка ненависти кидает ее через всю комнату, хвост со свистом сечет воздух, зубы оскалены; она пролетает мимо так быстро, что я успеваю заметить лишь бурую расплывчатую полоску ярости, мелькнувшую у моего лица. Все происходит, словно в замедленном изображении, только без комментария: взорвавшиеся рефлексы Джудит, поднимаемый револьвер, жерло ствола размером с хула-хуп, круглое, явно заряженное и готовое выстрелить — мои легкие парализованы и не способны на выдох, с которым я мог бы крикнуть формальное «нет!» — Валлардо бросается к резервуару, готовый встретить пулю, стрелу, боеголовку, что угодно, лишь бы защитить стекло, — палец Джудит, с силой жмущий на спусковой крючок, ее губы, сомкнувшиеся в торжествующей гримасе…
И еще одно пятно, совершенно неожиданное, — расплывчатое существо с очертаниями Хадрозавра вламывается в двери лаборатории и устремляется к Джудит Макбрайд. Выстрел оглушительным эхом взрывается в моих и без того израненных ушах.
За моей спиной острой белой шрапнелью разлетаются куски штукатурки. Один из обломков врезается в мой хвост. Я не обращаю на это внимания.
Гленда вскакивает, швыряя револьвер Джудит в дальний угол лаборатории, нога ее крушит грудную клетку миссис Макбрайд. Человек с шумом выдыхает воздух и скручивается в позе зародыша.
— Какого хрена у нее эта пушка? — вопрошает окровавленная Гленда, поворачиваясь ко мне.
Я пожимаю плечами. Гленда вновь устремляется к Джудит, наклоняется, хватает вдову за щеки и тянет на себя:
— Какого хрена у тебя эта пушка?
Единственный ответ Джудит — стон, полный боли.
— Гленда, ты… ты в порядке?
— Не скажу невредима, но, представь себе, жива. До чего мерзкие маленькие твари сидят у вас в клетках, док.
Выражение лица Валлардо не меняется, оставаясь непроницаемым.
— Что с яйцом, доктор?
— Состояние стабильное, — отвечает он. — Еще не время.
— Тогда я продолжу с того места, на котором мы прервались. Остановите меня, если что-то покажется неясным.
Убедившись, что мое лабораторное тренч-пальто плотно затянуто на талии, я неспешно подхожу к Джейси и кладу ей на плечо переднюю лапу:
— Должно быть, утомительно все время что-то придумывать. Ложь отнимает немало сил.
Она пытается меня перебить, начав: «Винсент, я…», — но, как и было обещано, я не обращаю на это никакого внимания.
— Не беспокойся. Я расскажу все как было, и не перебивай меня, даже если слышала это прежде. Большая часть из того, что ты мне рассказывала, чистая правда, — начинаю я, обращаясь непосредственно к своей разовой (но в пяти сериях!) любовнице. — Ты только упустила несколько ключевых деталей. Да, у Джудит Макбрайд был роман с Донованом, да, тебе предложили выдать себя за человека, чтобы заманить Раймонда в ловушку, расставленную Советом. Возможно, ты не врала и сказав, что воспылала к нему страстью, все это очень мило и замечательно. Скажу тебе, что сам я влез в это дело по чистой случайности, — знаешь об этом? Меня наняла страховая компания, которой надлежало выплатить Доновану Берку ущерб, нанесенный пожаром в «Эволюция-клубе». Поверь, я и понятия не имел, куда это заведет. Но все было очень подозрительно с самого начала — пожарные машины, вызванные прежде, чем кто-либо из свидетелей заметил пламя. Словно кто-то желал, чтобы пожар уничтожил только одно помещение, не успев распространиться на все здание. — Здесь я делаю паузу в ожидании протестов сообщников.
— Мы не хотели, чтобы кто-нибудь пострадал, — в конце концов подает голос Джейси. — Особенно Донован.
— Но вам нужно было уничтожить бумаги, не так ли? И замороженный эмбрион. Теперь, имея здесь этого младенца, ты должна была избавиться от всех прочих свидетельств. Почему ты просто не попросила Донована вернуть их?
— Да, да, что ж… Он не хотел мне их отдавать, — отойдя от компьютера, вступает в разговор Валлардо. На заднем плане я вижу хрупкую яичную скорлупу, разрушающуюся под напором существа, в ней заключенного. Теперь недолго осталось. — Все очень просто, да? Он рассчитывал держать меня под контролем, — продолжает Валлардо, — а еще хотел уберечь меня от неприятностей. Донован был… очень предан.
— Ха! — фыркает Джейси и ничего к этому не добавляет.
Я снова поворачиваюсь к Валлардо:
— Предан, не сомневаюсь. Особенно после того, как вы финансировали покупку клуба в Лос-Анджелесе. Вам нужно было место для хранения копий ваших трудов, укромный уголок, а ему нужна была новая работа. Кому придет в голову искать столь неоднозначные труды в лос-анджелесском ночном клубе? Что может там случиться страшней возни в кабинке сортира? Но истинный вопрос в том, почему вы вообще занялись этой работой. И для этого нам придется вернуться еще немного назад. — Вытянув пальцы словно для того, чтобы пощелкать костяшками, — на самом деле я не могу ими пощелкать, поскольку плотные суставы Раптора не пропускают достаточно воздуха, — я подхожу к Джудит, в той же позе лежащей на полу, и тяну ее за ногу. Она оседает в моих руках, но я уверен, что она все слышит и, наверное, может даже говорить. — Как давно вы с вашим мужем начали притворяться динами? — При этих словах Гленда чуть в обморок не падает.
— Притворяться? — переспрашивает она. — Похоже, я уже ни во что не врубаюсь.
— Все именно так, как ты слышала. Мы каждый день влезаем в личину людей, а она при необходимости становилась дином. По крайней мере пятнадцать лет все думают, что она Карнотавр, наряженный степенной вдовой, когда на самом деле она кусок дерьма, наряженный Карнотавром. — Я хватаю складку кожи под локтем Джудит и рву на себя; она не поддается, и женщина визжит. Гленда, постепенно начиная понимать, что к чему, тоже принимается теребить человечью кожу.
— Так, скажите прямо… это человек, притворившийся дином, притворившимся человеком?
— Вот именно, — киваю я, после чего Гленда отбрасывает все претензии на благовоспитанность и рвется к горлу Джудит, сорвав с себя маску с проворством, доселе мною не виданным. Просто рекорд разоблачения, достойный Книги Гиннесса. Но я разворачиваю Джудит подальше от столь внезапно появившегося утиного носа Хадрозавра и оттаскиваю ее к дальней стене.
— Прочь с дороги, Винсент! — рычит Гленда. — Мы должны убить ее, таковы правила. Она человек, она все знает, она должна умереть.
— Я знаю правила, Глен, можешь мне поверить. Но это особая ситуация. Мы должны представить Джудит перед Советом. Они решат, что с ней делать. — Я смотрю Гленде в глаза, умоляя о временном снисхождении. Я должен еще заполнить кое-какие пробелы в досье по этому делу. Гленда неохотно отступает, короткой бурой лапой вытирая истекающий слюной клюв. Придется глаз с нее не спускать — ей все же не терпится узнать вкус крови Джудит. — Мне бы очень хотелось выяснить, как она вообще узнала о нашем существовании. Кто проболтался? — Я снова разворачиваю миссис Макбрайд и заглядываю в ее пустые глаза. — Не хотите меня просветить?