Когда в высоченном отеле «Хабана Либре» зажигаются огни, Гектор начинает расслабляться. Внизу Малекон снова заполняют парни и девицы в развратных маечках, ждущие охочих до приключений туристов, а полиция делает вид, что ничего не замечает. В здании остаются только техники отдела безопасности и уборщики — они протирают столы в поисках конфетных фантиков и чужих спрятанных микрофонов. Они довольно быстро управляются со своей работой. Это любимое время суток Гектора — никто не требует от него общительности. Через четверть часа прибудет ночная смена.
Оставшись наедине с собой, Перехватчик размышляет, не позвонить ли Диандре. Он помнит номер: 303-321-0089, и это значит, что ассистентка дантиста, которую он чуть не поцеловал вчера вечером, владеет телефоном, зарегистрированным в Денвере. У нее были липкие руки. Как бы она смотрелась в моей постели? — думает Гектор, заранее волнуясь — больше о том, что придется извиняться за блеяние козы, чем о том, что при включенном свете она увидит его волосатую спину. Позвоню, решает он и тянется к кнопке ВЫКЛ на консоли, управляющей миром шепота.
Но тут тарелки на крыше ловят что-то на частоте 1575 МГц, где все живое превращается в статический шум.
Мужской голос. Издалека.
Перехватчик снимает очки и закрывает глаза. Левой рукой он немного ослабляет фоновый шум. Тихо, тихо. Иди сюда. Вот-вот… Затем он проводит полными белыми руками по верньерам, пытаясь найти голос. Похоже на морскую радиопередачу. Стоп. Вот оно, снова, возникает и гаснет, как кильватерный след гигантского клипера.
«…ре тени… это Гдыня, как слышите…»
Перехватчик записывает позывной в разлинованный блокнот и чертыхается, когда грифель ломается. Он хватает другой карандаш и превращает голос в текст на бледно-голубых линейках. Гдыня… статический шум, тишина. Когда голос звучит снова, он кажется взволнованным, даже рассерженным.
«…проплываем мимо внешнего канала… нужно от вас… груз…»
Рука Перехватчика рисует слово «ГРУЗ» заглавными буквами и поворачивает верньер на миллиметр влево. Груз. В здешних краях это означает либо новые машины, либо новых беженцев. Или еще того хуже. На секунду устанавливается отличная четкость, затем все вновь погружается в шум. Прежде чем окончательно пропасть, настойчивый голос слышится в последний раз. Перехватчик решает, что его обладатель из Восточной Европы, потому что он произносит «а» слишком резко для носителя языка.
«…должны сообщить нам до достижения территориальных вод… нет выхода… избавиться от груза… это Гдыня, срочно ответьте… Повторяю, Море те…»
Может быть, чех или поляк, а то и русский. Перехватчик снимает наушники и набирает номер, который помнит наизусть. Эта «Гдыня» явно находится на границе кубинских территориальных вод, не сообщив об этом береговой охране в Майами. Перед Гектором загораются два экрана. Крупное грузовое судно «Гдыня», зарегистрированное в Панаме, направляется с грузом запчастей в Гану. По расписанию оно должно сейчас находиться где-то рядом с Нью-Йорком. Что ж ты так рано приплыл, pendejo? [3]
И что такое «Море тени»?
У него начинает покалывать кончики пальцев, как всякий раз, когда что-то не сходится, — обычно это заканчивается чьим-нибудь арестом. Ему уже интересно, будет ли начальник смены действовать по наитию или станет дожидаться новой информации. Нужно ли пометить сообщение в системе Внутренней безопасности красным флажком и добавить пометку «срочно»? Нет. Он решает, что это не его проблема, если смена пропустит подсказку. Но если неизвестное судно везет наркотики, может выйти, как когда он впервые пришел на эту работу. В этот раз может быть настоящий арест, с агентами в порту Майами, а не игры в кошки-мышки с невидимыми террористами, как обычно. Кроме того, таким образом Хендрикс не сможет присвоить находку, как в прошлый раз, когда Гектор перехватил один преступный разговор.
Перехватчик погружается в размышления, ожидая, когда Ленни ответит по спутниковому телефону. Он смотрит на Малекон впервые за несколько часов. Последние лучи солнца играют на волнах, оживляя все трещины и разломы в дряхлых колониальных прибрежных отелях, окрашивая их в охру и ярко-красный, превращая их в декорации к спектаклю, который никому не суждено увидеть.
На площади за его затемненным окном американские туристы в новых рубашках уже исчезли, забрав с собой объекты своих эротических фантазий. Осталась лишь стайка праздных девиц, отмахивающихся от приставучих земляков, даже не глядя в их сторону.
Наконец телефон отвечает.
— Гектор? — раздается голос на том конце, на фоне шума двигателя. Видимо, Ленни где-нибудь в море. Неподалеку от «Гдыни».
Перехватчик улыбается. Его сердце ликует. Сейчас мы поймаем крупную рыбу, думает он. И тогда, может быть, я уже через неделю уеду из этой дыры.
— Хорошие новости, — говорит он, чувствуя радость впервые с тех пор, как коза напомнила ему, в какое дерьмо превратилась его жизнь.
Полицейские с беспокойством наблюдают за женщиной, которая только что припарковалась напротив окружного полицейского участка. То, что они видят, их озадачивает.
Помятый фургон на Юнион-стрит — не такое уж редкое зрелище, поскольку почти все заведения на улице — ресторанчики или частные лавки. Все здесь ездят на каких-нибудь колымагах, потому что так безопаснее. Двое полицейских наконец-то решают подойти поближе к объекту своего наблюдения — молодой женщине в синем вечернем наряде, сидящей за рулем в четыре часа утра и так безутешно рыдающей, что ее дрожащие плечи, кажется, вот-вот отделятся от остального тела.
— Мисс? Вам нехорошо? — спрашивает тот, что постарше, положив руку на пистолет.
— Да, — отвечает Лора, вытирая нос чеком со свадьбы, для которой поставляла цветы бог весть когда. — Мне нехорошо. Я не могу найти своего мужа.
Полицейский помоложе, с виду совсем новобранец, кивает и собирается толкнуть утешительную речь, в соответствии с инструкцией. Но Лора опережает его. Она опускает стекло и поворачивается покрасневшим носом в сторону старшего офицера — невысокого сержанта-китайца по имени Ли, чья рубашка еле застегивается на животе и надетом поверх бронежилете.
— Манни Шталь здесь? Детектив Шталь? Я спрашивала у дежурного на Восемьдесят второй улице, и тот сказал, что его вызвали сюда. Мне нужно его увидеть. Срочно. Пожалуйста.
Младший полицейский собирается сказать что-нибудь в духе «минуточку», но Ли слышит в ее голосе нечто более весомое, чем просто просьбу. Он хорошо знает эту интонацию. Это не грубость. Женщина явно не ожидала очутиться в такой ситуации среди ночи. Три пустых стакана из-под кофе навынос красноречиво говорят, где она побывала до того, как приехать сюда. А именно: она побывала всюду.
— Пройдемте в участок, мисс, я его позову, хорошо? — Ли протягивает руку к двери машины. Но Лора и его опережает. Она выходит с другой стороны, бросает быстрый взгляд на свое отражение в боковом зеркале и глубоко вздыхает. Затем переходит улицу вслед за полицейскими, как преступник, которому не терпится сдаться.