При первой встрече Джорджио внимательно посмотрел на Луку и разочарованно отвернулся.
— Ты умеешь разговаривать?
— А ты чего ожидал? Что я буду мычать или реветь? Если у меня изо рта текут слюни, это еще не означает, что я немой. А есть я не хочу, так что можешь унести это пойло для свиней.
— Можно я все съем?
Джорджио пожал плечом и начал удивленно наблюдать за Лукой, который быстро поглощал его завтрак, работая челюстями, как хомяк.
— Они что же, не кормят вас в этой тюрьме?
— Кормят, но не так хорошо. Каша да хлеб. А еще бывает, что дают черствый. Сколько тебе лет?
— Что ты здесь делаешь?
— Я наказан. Я должен убирать у тебя в комнате и приносить еду.
— Ты сирота?
— Не знаю… Это проигрыватель?
— Да.
— У тебя столько всяких штук… и таких дорогих. А ты что здесь делаешь?
— Умираю.
Лука рассмеялся и, дожевывая завтрак Джорджио, принялся перебирать его пластинки. Затем он увидел его книги и удивленно приподнял бровь.
— Ты, наверное, старше, чем выглядишь. Это книги для взрослых… А это что?
Лука взял в руки альбом, повертел его и стал с трудом разбирать название. Джорджио не мог приподнять голову, даже повернуть ее без посторонней помощи ему не удавалось.
— Да это же яды! — восхищенно воскликнул Лука. — Книга про яды! Зачем она тебе?
— Ты перестанешь когда-нибудь задавать вопросы?
— Можно я возьму ее?
— Нет, нельзя.
Лука положил книгу обратно на полку. Он оглядел комнату и обнаружил большую коробку шоколадных конфет. Джорджио слышал шорох бумаги, но не понимал, что Лука делает. Наконец он поднес коробку к кровати и предложил конфеты Джорджио, коль скоро они принадлежали ему. Джорджио с отвращением отвернулся. Он терпеть не мог шоколадные конфеты, особенно те, которые Лидия купила ему по просьбе отца. Они были с ликером и приторные.
— Можно я съем одну?
— Ты уже съел… Слушай, помоги мне приподнять голову. Я хочу почитать.
Лука встал на колени на кровати и увидел, что Джорджио поморщился от боли.
— Извини, я сделал тебе больно? Где твои ноги?
— Ты придавил их коленом, неуклюжий педераст!
— Можно я посмотрю?
Джорджио вцепился рукой в простыню. Лука усмехнулся:
— От тебя воняет. Ты что, до туалета дойти не можешь?
— Не могу, черт побери! Я ни черта не могу сам для себя сделать! А теперь забирай конфеты и убирайся отсюда. Можешь пойти и рассказать всем об уроде, который мочится под себя. У меня есть уши, и я могу слышать ими. Расскажи им про меня, и пусть они смеются. Надо мной все смеются, я привык. Убирайся вон!
— Ты лучше не ругайся так громко, а то монахи услышат, — сказал Лука и, выглянув за дверь, огляделся. — Слушай, сюда идет отец Анджело. Не говори ему, что я съел твой завтрак. И про конфеты тоже.
— Он почувствует, что у тебя изо рта пахнет ликером.
В тот миг, когда отец Анджело вошел в комнату, Лука старательно стирал пыль с полки. Он поинтересовался у Джорджио, как тот себя чувствует сегодня утром и понравился ли ему завтрак. Джорджио слабо улыбнулся в ответ.
— Я вижу, что вы познакомились. Лука будет приносить тебе еду и выполнять твои поручения. Так что не стесняйся просить его. В одиннадцать часов брат Луи принесет тебе лекарство. Он также перестелет твою постель и помоет тебя. Лука, не беспокой нашего гостя больше, чем это необходимо. Как только закончишь с уборкой, возвращайся в класс. Я загляну к тебе еще вечером, Джорджио. Да благословит тебя господь, сын мой.
Лука продолжал вытирать полку до тех пор, пока за отцом Анджело не закрылась дверь, после чего бросил тряпку и снова подошел к кровати. Он приподнял голову Джорджио на постели и установил пюпитр для чтения, проявив живой интерес к устройству со встроенной лампочкой для освещения книги и указкой для переворачивания страниц. Джорджио давно попросил усовершенствовать старое приспособление и теперь мог читать по ночам, никого не беспокоя. Лука перебирал книги на полке и болтал без умолку. У Джорджио начала от шума болеть голова. Присутствие энергичного Луки действовало на Джорджио угнетающе.
Лука провел в комнате столько времени, сколько было позволено. У двери он задержался и посмотрел на Джорджио, который, чуть склонив голову набок, был погружен в чтение и не обращал на него никакого внимания. По подбородку у Джорджио стекала слюна. Повинуясь безотчетному порыву, Лука вернулся и аккуратно вытер ему подбородок той тряпкой, которой вытирал пыль.
— Увидимся, когда я принесу тебе обед, Джорджио. И спасибо за шоколад.
Джорджио притворился, что читает и не слышит его. А когда за Лукой закрылась дверь, он чуть приподнялся и посмотрел в окно. Через двор бежал мальчишка, который вдруг безо всякой видимой причины подпрыгнул вверх — вероятно, просто от избытка чувств. Этот прыжок наполнил сердце Джорджио тоской, которую он всегда старался отогнать прочь. Как бы ему хотелось хоть раз в жизни прыгнуть, хоть на миг ощутить себя свободным! К сожалению, он мог это сделать только в воображении.
Джорджио был на десять лет старше, чем Лука, и его немало удивляло невежество последнего. Он застал врасплох своего друга, спросив как-то, какие книги тот любит читать. Лука не понял, о чем речь, и продолжал возить тряпкой по полу. Его не интересовали книги, и он никогда ничего не читал… Да и зачем?
— Затем, что книги прекрасны, идиот! — отозвался Джорджио. — А что ты думаешь о поэзии?
— Скукотища… Ты уверен, что не хочешь съесть этого цыпленка? Тебе подают белое мясо, а нам всегда достаются только ноги и крылья. Монахи покупают их по дешевке у местных крестьян. Я считаю, что реальные вещи лучше самых красивых слов.
— Какие, например?
— Цветы. Я сам их выращиваю. И овощи. Та зелень, от которой ты воротишь нос, с моего огорода. И если хочешь совет, то я считаю так: вместо того чтобы перелистывать книги, лучше ешь как следует и набирайся сил. Тебе надо на свежий воздух. Вон, желтый весь, как лимон…
— Заткнись, неграмотный козел!
— Сам заткнись!
— По крайней мере у меня в голове мозги есть. А у тебя там одно дерьмо!
— Зато я свое дерьмо отношу в сортир, а ты кладешь его под себя!
Брат Луи, который в этот момент оказался в дверях, был так потрясен, что расплескал воду, предназначенную для мытья Джорджио. Он не верил своим ушам. Джорджио заметил его первым, так как Лука продолжал в это время мыть пол, и постарался предупредить, но тот яростно бормотал себе под нос, хотя и довольно громко:
— Урод! Я теперь только так и буду называть тебя.
— Лука… Лука… — увещевал его Джорджио.