Я вынула из кармана телефон, набрала хорошо знакомый номер и включила громкую связь.
– Приемная Маркушева, секретарь Анна слушает, – полетело по палате чуть хриплое меццо.
Я зажала пальцем нос и прогнусавила:
– Девушка, мне необходимо связаться с полковником Дегтяревым, но он не берет трубку, подскажите его мобильный номер.
– Александр Михайлович в данный момент находится в очередном отпуске, – торжественно объявила Анька.
– Вот ёшкин кот! – картинно возмутилась я. – И когда же он бездельничать перестанет?
– Сотрудник милиции является гражданином России, – Аня решила поставить хамку на место, – он имеет право на законный отдых. Звоните через неделю.
Полетели короткие гудки.
– Она сошла с ума! – завопил Дегтярев, выхватил у меня аппарат и начал нажимать на кнопки своими толстыми пальцами, ворча под нос: – Ну и модель… Для кого только ее сделали? Похоже, на комаров рассчитывали с их тонюсенькими лапками…
– Приемная Маркушева, секретарь Анна слушает.
– Дегтярев беспокоит, – мрачно произнес толстяк.
– Ой! Александр Михайлович! – искренне обрадовалась Аня. – Как рыба ловится?
– Какая на фиг рыба! – взвыл полковник.
– Не знаю, – растерялась Анька, – карп или щука, я не очень-то в ней разбираюсь.
– Я где? – заорал Дегтярев.
– Там, куда уехали, – ошарашенно заявила Аня, – билет сами покупали. Когда заявление на отпуск приносили, я предложила вам билет заказать, а вы ответили: «Спасибо, Анюта, все уже в порядке».
– Что в порядке? – сбавил тон Александр Михайлович.
– Билетики, – робко сказала секретарь.
– Я в отпуске?
– Ага, – не по-служебному ответила девушка, – до конца июня. Вас Кондратьев замещает.
– Спасибо, я просто так позвонил, сообщить, что у меня все в порядке, – вежливо сказал толстяк и, бросив телефон на койку, уставился на меня. – Что происходит? Это твоих рук дело?
Я села на постель.
– Только не волнуйся. Расскажи, что ты помнишь из событий последних дней?
Спустя четверть часа выяснилось, что память полковника функционирует великолепно, он без запинки назвал имена домочадцев, перечислил клички собак и описал меблировку дома в Ложкине. Вот только события последних семи дней словно кто-то стер ластиком. Александр Михайлович с пеной у рта уверял меня:
– Вчера я был на службе, весь день провел за столом, накопилась куча бумаг, восьмого собрался поехать с Тёмой на рынок.
– Сегодня пятнадцатое, – тихо сказала я, – и твой сын отбыл на один день в командировку. Должен был вернуться рано утром, но мы пока не виделись.
– Врешь! – гаркнул полковник.
Пришлось снова звонить и спросить у девушки из справочной службы:
– Какое нынче число?
– Пятнадцатое июня, – без всякого удивления сообщила оператор.
– Дай воды, – простонал Дегтярев.
– Успокойся, – улыбнулась я, – это пустяк.
– Только не надо из меня идиота делать! – рявкнул Дегтярев. – Я соображаю лучше всех и могу это доказать!
– Прошу тебя, не нервничай, – ласково сказала я.
– Я никогда не выхожу из себя! – заорал полковник. – Я всегда владею собой!
– Но сейчас-то ты кричишь, – не выдержала я, – причем так громко, что стекла в окнах дрожат.
– Ты можешь вывести из себя даже святого Иосифа, – слегка сбавил тон толстяк.
– Спасибо за комплимент, – усмехнулась я, – но это навряд ли. Насколько помню, Иосифа безуспешно соблазняли самые красивые девушки, а он устоял, так что скорей всего и мне бы не удалось сбить его с пути истинного. Но все равно приятно, когда тебя считают роковой искусительницей.
– Думаешь, ты умнее всех? – окончательно обозлился приятель. – Тогда вот тебе задачка. Очень простая! Ты же знаешь, что в аэропортах собачки работают. Наркотики ищут…
– Конечно, – кивнула я. – Недавно я улетала в Париж и очень умилилась, когда увидела около сурового таможенника крохотного двортерьера – лохматую помесь болонки с терьером. Пес сидел на стуле и очень внимательно обнюхивал чемоданы. Кстати, я хотела погладить милое животное и получила от таможенника суровый выговор: «Собака работает, уберите руки, не мешайте!»
– Офицер был абсолютно прав, – кивнул Дегтярев. – Таможня удивительно нежно обращается со своими четвероногими сотрудниками. Псы считаются членами коллектива, они получают качественную еду, медицинское обслуживание, их нельзя обижать или оскорблять. Если кто-то из пассажиров попытается предпринять против собаки какие-то действия, это будет расценено как нападение на должностное лицо в момент исполнения служебных обязанностей и последует неминуемое задержание.
– Сурово, – удивилась я.
– А теперь ответь на мой вопрос. Не так давно один мужчина, назовем его Сергей, сдавал багаж. Собака начала изучать чемоданы, и тут пассажир сказал псине одно короткое слово. Всего одно! Но его хватило, чтобы таможенник вызвал патруль. Сергея задержали, а потом впаяли ему срок за хулиганство, то есть он получил пресловутые пятнадцать суток. Офицер был очень зол, заявил, что Сергей не только помешал работе собаки, но еще и оскорбил ее как личность! Так что пассажир сказал собачке? Какое короткое слово?
Я хихикнула:
– Оно было совсем неприличное?
– Никакой нецензурной лексики, – помотал головой полковник. – Но собачку посчитали глубоко оскорбленной!
– Пошла вон?
– Во-первых, это два слова, а во-вторых, ты не угадала.
– Дура?
– Мимо.
– Идиотка? Кретинка? Сумасшедшая? Балда? – перечислила я обидные слова.
– Нет, – засмеялся полковник, – ты сейчас думаешь как человек, а на ситуацию нужно посмотреть с позиции собаки. Ну, какое слово могло ее оскорбить и помешать ей работать?
– Гулять? Есть? Поедем к врачу? Чистить уши?
Александр Михайлович скривился: