– Не в том дело. Все знали, что у Светланы муж болен белокровием и доживает последние дни. Глаголева решила отвезти супруга в Израиль, где некий доктор обещал полнейшее его выздоровление со стопроцентной гарантией. Денег врач запросил немерено и потребовал их вперед. Причем он оговорился, что в случае неудачи их не вернет. Еще прибавьте стоимость билетов, номера в гостинице… Светлана решила продать квартиру и дачный участок. Уж как мы ее уговаривали: «Опомнись! Попадешь в лапы к мошеннику, останешься голой, босой». Но она нас не слушала, твердила: «Я должна использовать все шансы, иначе потом себя не прощу!» И тогда я попросила Леокадию…
Бланк сначала повторяла, что не хочет гадать коллегам, но Анна Иосифовна продолжала настаивать. И в конце концов Леокадия согласилась.
Светлана потом рассказывала Кранц, что никогда не испытывала подобного ужаса. Лицо Лёки во время сеанса окаменело, подбородок отвис, а из груди вдруг вырвался мужской голос:
– Света, узнаешь меня?
– Папа! – завизжала Глаголева и затряслась в ознобе. – Ты же давно умер!
– Не дури, – прервал ее голос, – мужу твоему уже здесь место приготовлено, жизни ему осталось не больше месяца. Не езди в Израиль, тот врач мошенник.
Прогноз Леокадии сбылся со стопроцентной точностью. Муж Светы вскоре умер, а про того врача, шарлатана и обманщика, написали многие газеты. Благодаря Лёке Глаголева сохранила квартиру и участок, иначе жить бы ей бомжихой…
Анна Иосифовна снова включила кипятильник.
– Лёка была очень совестливой, человек редкой души. Знаете, она мучилась от своего дара, старалась не смотреть на людей в упор, отводила глаза в сторону.
– Почему? – удивилась я.
Кранц опустила пакетик с чаем в кипяток.
– Как-то в минуту откровенности Лёка мне сказала, что она впадает в транс, глянув в чужие глаза. Правда, говорила, что канал открывается не всегда, но часто. Леокадии же совершенно не хотелось знать о судьбах посторонних, вот она и пыталась избежать контакта. Удивительная женщина! Жаль, мы недолго вместе работали, дружба наша оборвалась сразу после увольнения Лёки. Она исчезла, как в воду канула. Правда, мы с ней пару лет назад совершенно случайно столкнулись в Подмосковье.
– Да ну? – изумилась я.
Анна Иосифовна закивала:
– Я поехала к приятелям на дачу, сошла на их станции, гляжу – Лёка.
– Неужели сразу ее узнали? – поразилась я. – Вы же много лет не виделись. Или я ошибаюсь?
– Да, да, – закивала Кранц. – Но у Леокадии была очень приметная внешность: ярко-рыжие волосы, не крашеные, собственные, от природы. Поверьте, такой цвет я более никогда не встречала. Просто пожар на голове! Они вились мелким бесом. Лёка очень гордилась пышной прической, носила распущенную гриву до лопаток. Да и как было справиться с такой буйной растительностью? В хвост стянет – резинка лопнет, попытается в пучок уложить – шпильки не держат. А еще у нее на ноге были следы от ожогов, очень заметные.
– От чего? – переспросила я.
Анна Иосифовна опустила в чай сушку.
– Знаете, как Лёка свой дар обрела? Подростком она пошла в поле за грибами и случайно наткнулась на провод, девочку сильно ударило током. Там было какое-то невероятное количество вольт! Лёка по непонятной причине осталась жива и обрела способность предсказывать будущее, но на коже у нее остались два уродливых пятна… Короче, иду я по перрону и вижу… Матерь Божья! Лёка! Волосы рыжие, юбка чуть пониже колен, у щиколотки след от удара током. На лице, правда, черные очки…
Анна Иосифовна не сдержалась и закричала:
– Леокадия! Дорогая!
Бывшая коллега не отреагировала. Она быстрым шагом шла к площади, где стояли автобусы и такси, но Анна Иосифовна, воспитанная и ненавязчивая женщина, отчего-то решила в тот день проявить настойчивость и побежала за ней, выкрикивая:
– Лёка! Это я, Анна Кранц.
Бланк притормозила.
– Не узнала меня? – запыхавшись, спросила Анна Иосифовна. – Увы, я состарилась. А ты все такая же!
– Вы очень хорошо выглядите, – возразила Лёка.
– Ты помнишь нашу библиотеку? – заулыбалась Анна Иосифовна.
Последовал кивок.
– Я там по-прежнему работаю. Приходи в гости, а? – радушно позвала Кранц.
Лёка сделала неопределенное движение головой.
– Институт впал в спячку, – выкладывала новости Анна Иосифовна, – Света Глаголева уволилась. Ты ее не забыла?
Леокадия странно поморщилась, но промолчала.
– А мы с Еленой Георгиевной тянем лямку, – не успокаивалась Кранц.
Лёка начала кашлять. И тут одна из машин, припаркованных около местного рынка, загудела.
– Я опаздываю, – коротко бросила Лёка, – до свидания!
Не успела Анна Иосифовна слова сказать, как бывшая коллега молнией метнулась к «Жигулям» и укатила прочь.
– Еще хорошо, что ты цела осталась, – раздался сбоку гнусавый баритон. – А то ведь ейный мужик мог тебе по сопатке насовать.
Кранц повернула голову – около мешка с семечками сидел помятый мужичонка в грязной клетчатой рубашке.
– Сэкономить хотела? – оскалился он. – Думала, на дороге поймаешь, так она прямо здесь вещать начнет? Ха! Ниче без денег не скажет!
– Кто? – изумилась Кранц.
– Да твоя предсказательница хренова, или как они ее там называют!
– Кто? – повторила Анна Иосифовна.
– К кому ты ща вязалась? – заржал пьянчужка.
– К Лёке, – ответила Кранц, – мы раньше вместе работали.
– А-а-а… – протянул алкоголик.
Анна была настолько поражена странной встречей с бывшей приятельницей, что продолжила беседу с маргиналом.
– Удивительное дело, я за эти годы состарилась, а у Леокадии на голове нет ни одного седого волоса.
– Красит небось, – прогундел мужичонка. – Ведьма! К ним на собрания много народу шляется, небось заработала на парикмахера.
– На собрания? – растерянно переспросила Кранц.
Алкоголик сплюнул, вытер рот рукавом и начал просвещать Анну Иосифовну.