– За Марфу я спокойна. А вот о Леокадии душа болит. Нет в тебе, дочка, стержня. Ты способна как к хорошему, так и к плохому, куда тебя позовут, туда и завернешь. Слабая очень, да и капризная, своим желаниям потакаешь, они тобой управляют. Лучше в монастырь иди. Пообещай, что выполнишь материнский наказ.
– Хорошо, – закивала Лёка.
– На иконе поклянись, – велела мать.
Леокадия сняла со стены образ и поклялась.
– Ступай, – приказала ей мать. – А ты, Марфа, останься, есть разговор.
Когда Лёка выскользнула за дверь, мама прошептала:
– Марфа, ты за нее отвечаешь. Наделает ведь глупостей, наломает дров. Ох, есть у меня нехорошее предчувствие… Леокадии необходимо идти в обитель, там ее удержат от разрушительных поступков. Иначе беда, люди по ее вине погибнут, не спастись ее душе.
Марфа заверила мать, что исполнит ее волю. После похорон Леокадия подошла к сестре и спросила:
– Как деньги делить будем?
– Ты о чем? – поразилась Марфа.
– Зачем меня маменька из комнаты выгнала? – прищурилась Лёка. – Тебе про захоронку сообщила!
– Все богатство на виду. – Марфа обвела рукой комнату. – Гляди: книги, мебель да посуда.
– Теперь нас двое осталось, – напомнила Лёка, – некрасиво одной себе деньги грабастать.
– Можешь весь дом по камню разобрать, все равно ни копейки не найдешь, – воскликнула Марфа.
– Врешь, – не успокаивалась Лёка. – О чем тогда вы шептались, если не о захоронке?
– Мама велела за тобой приглядеть, – призналась Марфа, – просила напомнить тебе об обещании уйти в монастырь.
– Нет, – фыркнула Леокадия, – я в город уеду.
– Ты на иконе поклялась!
– И чего? Теперь сгнить тут? – скривилась Лёка. – У нас даже радио нет! Короче, забирай себе дом, мебель, козу, корову, книги, а мне выдай деньги.
Всю ночь сестры спорили, а к утру разругались окончательно. Лёка, наплевав на волю покойной матери, продала корову и с вырученными деньгами отправилась в Москву. Марфа осталась лечить людей в родной деревне.
Последующие годы от Лёки не было ни слуху ни духу. Она не писала сестре, не навещала ее – пропала в столице, словно утонула. Но Марфа чувствовала: Леокадия жива, и молилась за ее душу.
Однажды ночью Марфе приснился сон. Она открывает дверь, а на пороге стоит Лёка с маленькой девочкой. Сестра протягивает ребенка Марфе, пытается что-то сказать, но не может, с ее рук на землю падают капли крови. Лёка вся перепачкана ею, и от нее ужасно пахнет – так воняет разлагающаяся под полом крыса.
Через неделю, часов около девяти вечера (по деревенским понятиям, уже ночью) в избу постучали. Марфа распахнула дверь и невольно отшатнулась. На пороге стояла Лёка, одетая в красивое демисезонное пальто и кокетливую вязаную шапочку. За ее правую руку держалась маленькая девочка.
– Привет, – весело сказала сестра. – Пустишь? Мы погостить приехали.
В первую секунду Марфа отшатнулась, потом невольно посмотрела на пол у ног сестры. Естественно, никаких кровавых следов не было, и пахло от Леокадии духами.
– Входите, – посторонилась Марфа. – Как девочку зовут?
– Эй, – Лёка дернула ребенка, – не молчи, разинь рот!
Ребенок потупил глаза.
– Вот, послано мне несчастье! – обозлилась Лёка. – Дуру из себя корчит. Немедленно ответь тете, как твое имя?
Девочка стиснула губы.
– Змееныш, – прошипела Лёка и отвесила дочери оплеуху.
Голова малышки качнулась на тонкой шейке, крошка не удержалась на ногах и стукнулась лбом о стену. Очевидно, ребенок привык к такому поведению мамы, никаких воплей девочка не издала, она просто потерла рукой место ушиба.
– Маргаритой она записана, – зло сказала Леокадия. – Вся в отца пошла. Тот тоже с норовом, сволочь!
За чаем Лёка рассказала сестре свою историю.
Жизнь ее сложилась не очень счастливо. Леокадия устроилась в Москве, вышла замуж, родила девочку. Муж попался хамоватый, жили вместе с его матерью, очень капризной бабой. В конце концов Леокадия не выдержала и развелась, и свекровь выставила бывшую невестку за дверь. Лёка решила не сдаваться и обратилась в суд, но там ей объяснили, что делится только имущество, совместно нажитое супругами в браке. Леокадия же пришла в квартиру, которая была приобретена задолго до ее знакомства с мужем, и официально жилплощадь принадлежит свекрови. Впрочем, и при таком раскладе Лёка с дочерью могла бы претендовать на часть жилья, но оказалось, что хитрая тетка прописала жену сына без права на площадь. В общем, ступайте вон, пожалуйста.
Леокадии пришлось сполна хлебнуть лиха. На алименты, которые ей платил муж, она сняла комнату в коммуналке, сдала Риту в круглосуточные ясли и начала зарабатывать… предсказаниями.
– Чем? – изумилась Марфа, прервав рассказ сестры.
– У меня есть дар, – на полном серьезе заявила Леокадия. – Я вызываю духа и узнаю будущее. Ты же помнишь, как меня молнией ударило…
– С ума сойти, – покачала головой Марфа.
– Тебе можно шаманить, а мне нет? – с вызовом спросила Леокадия. – Мы от одних родителей родились, обе талантливые.
– Я лечу людей травами и заговорами, – ответила Марфа, – никого не обманываю, за онкологию не берусь и аппендицит не отчитываю. В серьезных случаях людей в больницу отправляю. Кстати, денег я не беру.
– Но живешь хорошо, – констатировала Лёка. – Маменькину заначку тратишь?
– Уж сколько раз говорено! – рассердилась Марфа. – Не было в семье золота, основное богатство – книги. Мне люди дают, что не жаль. Один конфет принесет, другой платок, третий телевизор. Я за любое приношение спасибо говорю. Хозяйство веду, корову имею, огород.
– Ясненько, – ехидно констатировала Леокадия и продолжила свой рассказ.
Один раз она, идя по улице, ощутила болезненное волнение, перед глазами развернулась страшная картина: грузовик вламывается в маленькое кафе. Леокадия схватилась за виски, но видение продолжало терзать мозг, в голове зазвучал голос: «Иди скорей, спасай людей!»