– Скажите, Егор Борисович, – начал допрос Гуров, – где вы были этой ночью?

– Как и планировал, я ночевал в гостинице «Жемчужина». В 209-м номере. Можете проверить.

– Мы обязательно проверим, – заверил его Синичкин. – И вы никуда ночью не отлучались?

– Зачем мне ночью отлучаться? Как лег, так и спал.

– Ночной портье сможет это подтвердить?

– Думаю, что сможет. Я попросил его разбудить меня ровно в семь часов. И он это сделал, точно в семь и разбудил. И не только портье может подтвердить. У них там поздно вечером заезжала большая группа туристов, их встречал сам директор гостиницы. Кажется, он находился там допоздна. Его тоже можете спросить.

– Номер 209-й находится на втором этаже?

– Ну да, естественно. А почему вы спрашиваете?

– Скажите, Егор Борисович, – снова вступил в разговор Гуров, – у вас на вилле в этом году приглашенные рабочие работали?

– Рабочие? – удивился Кривулин. – Погодите, дайте вспомнить… Ну да, конечно! Сначала я приглашал группу парковых дизайнеров, они помогали моему садовнику разбить парк. Потом приглашал сантехников… еще отделочников… Потом Татьяна сказала, что ей не понравилась плитка в ванной, и я пригласил еще одного мастера… А какое это имеет отношение?

– Пойдемте со мной, вы поймете, – пообещал ему Гуров.

Он провел хозяина усадьбы в ванную, на его глазах отвел в сторону зеркало, открыл дверцу и спросил:

– Вы знали о существовании этого тайника?

Кривулин, непонимающе глядя на открывшуюся нишу, отрицательно покачал головой:

– Нет, клянусь, ни о чем таком я не знал… В первый раз вижу… У Татьяны был тайник? И что же она в нем держала?

– Сейчас покажу, – снова пообещал Гуров.

Они вернулись в комнату.

– На столе лежит сверток. Вы когда-нибудь раньше его видели?

– Нет, никогда, – твердо ответил магнат.

– Именно этот сверток мы обнаружили в тайнике в ванной. Пожалуйста, разверните его.

– Нет, с какой стати я буду его разворачивать? – возразил Кривулин.

– Хорошо, тогда мы сейчас пригласим понятых – они дожидаются во дворе – и откроем этот сверток в их присутствии.

– Понятых? Нет, не надо понятых, – заявил владелец виллы, – лучше я сам.

Он подошел к столу, развернул пакет, извлек из него бумаги.

– Просмотрите, пожалуйста, эти документы, – предложил ему Гуров. – И если увидите знакомые, скажите нам.

Магнат открыл первый документ, потом второй, третий… Его лицо на глазах мрачнело, однако он продолжал хранить молчание.

– Скажите, господин Кривулин, вам знакомы эти бумаги? – вновь спросил его Гуров.

– Да, знакомы, – признался магнат.

– Что это за документы?

– Это мои договоры с фирмами… разными фирмами. Еще расписки в получении денег… Еще деловые письма…

– Как я понимаю, у всех этих документов есть нечто общее. Что именно?

– То, что они не хранятся у меня в конторе среди официальных документов, – нехотя вымолвил Кривулин.

– То есть они относятся к так называемой «черной бухгалтерии»?

– Да.

– Как вы видите, это копии. Как вы думаете, почему ваша сожительница Осипова снимала копии с уличающих вас документов и хранила их?

Кривулин долго не отвечал. Он бросил документы на стол и стоял, отвернувшись от сыщиков.

– Так почему она это делала, Егор Борисович? – повторил Гуров свой вопрос.

– Вы сами знаете, зачем спрашивать? – глухо произнес хозяин виллы.

– То есть ваша сожительница, о смерти которой вы только что так глубоко и искренне сожалели, собирала документы, чтобы вас шантажировать. Я правильно формулирую?

– Видимо, да.

– Она уже начала это делать? Она вас шантажировала?

– Что вы?! – воскликнул Кривулин, повернувшись к оперативникам. – Конечно, нет! Для меня обнаружение этого тайника, этих бумаг – совершенная новость!

– Но я за эти два дня, что провел у вас на вилле, не заметил в ваших отношениях особой сердечности, – сказал Гуров. – Признаться, я вообще не видел, чтобы вы разговаривали. Вы что, поссорились?

– Честно говоря, в последнее время у нас были несколько испорчены отношения, – признался Кривулин. – Я даже не могу сказать, в чем тут было дело. Я к ней относился как прежде…

– А вы знали о том, что Осипова встречается с охранником Борисом Глушаковым? – спросил Синичкин.

– Встречается? В каком смысле? – спросил магнат, а поняв, о чем говорил оперативник, судорожно прохрипел: – Вы хотите сказать… хотите сказать, что Татьяна мне… изменяла?!

– Я хочу сказать, что она провела эту ночь в обществе Глушакова, – ответил капитан. – И я хочу повторить свой вопрос: вы знали о том, что любовница вам изменяет, или нет?

– Нет, конечно, я не знал! – воскликнул Кривулин. – Как, откуда я мог об этом узнать? Вы мне рассказываете ужасные… просто ужасные вещи! Я потрясен! Я… должен побыть один… осмыслить все это… Давайте прекратим этот допрос. Я сейчас не могу отвечать.

– Что ж, можем пока и прекратить, – согласился Гуров. – Вы свободны, только сообщите нам, где вы будете, чтобы в случае чего мы знали, где вас найти.

– Здесь, на вилле… нет, здесь я не могу сейчас находиться, – ответил магнат. – Поеду к себе в офис. Попробую поработать. Говорят, работа – лучшее лекарство, может, она меня отвлечет.

– Попробуйте, – кивнул Лев. – Значит, если что, мы будем искать вас на работе.

Глава 17

– Что ж, у нас остался единственный человек из работающих на вилле, которого мы пока не опросили, – сказал Гуров, когда Кривулин вышел из комнаты. – Это садовник Вишняков. Хотя он вряд ли может многое нам рассказать – ведь он ночевал в поселке.

– Мне кажется, Лев Иванович, что садовника мы можем пока отложить, – возразил капитан. – Давайте лучше проведем обыск в комнатах Петриченко, Жилкина и Глушакова. После этого можно будет отпустить понятых. А уже потом займемся садовником.

– Да, ты прав, – согласился Гуров. – Зови понятых.

Они вместе спустились на первый этаж, после чего капитан вышел и спустя несколько минут вернулся в сопровождении двух понятых. Одним из них был молодой парень, лет 25, как понял Гуров, студент вечернего отделения местного юридического института, и другим – женщина лет пятидесяти. Капитан Синичкин объяснил понятым их права и обязанности, а также смысл предстоящего обыска, после чего все прошли в комнату повара. Гуров и Синичкин начали методично просматривать всю комнату, каждый предмет, который в ней был. Обыск продлился около часа. Сказать о его результатах можно коротко: он ничего не дал. Искавшие не обнаружили ни бельевой веревки, ни перчаток, ни денег, украденных у Кривулина, ни каких-нибудь документов.