И это было уже кое-что! Но, в общем, ввиду невозможности проникновения в ночной депутатский оазис простого российского сыщика, как понял Турецкий из этой информации, дело было тухлым. А для Дорогомиловской межрайонной прокуратуры — тем более чистый «висяк». Вряд ли и Мищенко что-нибудь путное накопал, но заехать к нему все же стоило, чтоб хотя бы выразить свое сочувствие по поводу его мужества и твердой гражданской позиции. А если тот окажется нормальным мужиком, то и поделиться Славкиной информацией из Астрахани…
Он был не стар и не молод, этот старший следователь, просто никакой — возрастом от тридцати до пятидесяти пяти лет. И к тому же терпеть не мог просителей. А Турецкий ему именно таковым и показался. Знакомый человеческий тип…
Бродяга Макс, углубившись в дебри никем, кроме него, не изученных до конца сетей великого и всемогущего Интернета, обнаружил таки кое-какую информацию о братьях Дадаевых. Наиболее интересная оказалась о старшем — Эдуарде.
Возраст — 58 лет, дважды женат, двое детей от первого брака, оба — мальчики. Окончил в Москве институт нефтехимического синтеза, работал на предприятиях Баку, Казани и Грозного. Потом в начале перестройки ушел в бизнес и сколотил приличный капитал. Отсюда и пошел его новый, уже развлекательный релакс-бизнес. Впрочем, обычное явление для тридцати-и сорокалетних специалистов, без опаски ринувшихся в начале девяностых годов в волны повсеместной и дикой приватизации. Вот, собственно, и вся биография. До двух последних выстрелов. Ну, что касается релакс-бизнеса, то здесь, скорее всего, и суть дела понятна, кроме одного пункта. Обслуживание депутатов и координация — это, вероятно, грани некоей системы, в соответствии с которой депутатов ставят в известность о том, кого из них и где ожидают нынче ночью. Словом, доставка, обеспечение, обслуга и так далее. Но почему же так боялась этого безобидного бизнеса супруга Дадаева? Чем он казался ей опасным? Впрочем, теперь можно понять, за что так уважали своего старшего брата младшие: очень большой человек в Москве, с самим президентом близко знаком… Ну, не будем преувеличивать, может, и не с президентом, но наверняка с кем-то из его окружения. Поэтому он обладает огромными связями и, вероятно, средствами. Это естественно: если у него созданы для депутата все условия для «релаксации» в любую минуту, тогда его собственные возможности также распространяются и на того «народного избранника», которого ловко обслуживает элитный ночной клуб. Вот и весь секрет.
О среднем брате сведений в сети у Макса не оказалось, лишь фамилия и упоминание: занимается производством мяса и шерсти в южном регионе страны. О младшем — вообще ни слова. Неплохая, в принципе, семья, если бы только по чьей-то злой воле не начался регулярный отстрел ее мужской половины. Так что, очередь теперь за младшим? Оптимистический вывод. А вот Славкино подозрение в целенаправленном распространении наркотиков — это уже что-то. Тут и конкуренты могли объявиться у Дадаевых, сильные и бескомпромиссные, им и Госдума — не указ. Так, может, здесь и следует искать причины обоих убийств? Ларчик-то, если подумать, откроется без больших трудностей… Зря полагал Яковлев, что «на земле» факты о «хозяйственной» деятельности Эдуарда Дадаева были неизвестны.
Мищенко внимательно выслушал Александра Борисовича, поскольку не обнаружил в его появлении и просьбе никаких «подспудных» мыслей, а лишь желание поделиться информацией. И сообщил в свою очередь, что также пытался найти ответ на вечный вопрос «кому выгодно?». И вот к чему пришел.
За эти элитные клубы, принадлежащие Дадаеву, уже давно велась вялая, но и постоянная борьба, до последнего времени, правда, не переходившая в открытую кровавую войну. Точнее, можно сказать, в самой ситуации просматривается в первую очередь борьба за то влияние, которое клубы оказывают на свою специфическую, мягко выражаясь, клиентуру. Попытки покушения, кстати, на Эдуарда уже были, но обе, очевидно, имели целью, скорее, не убрать Дадаева, а лишь напугать, оказать на него давление. А вот от кого исходило это давление, знал лишь сам Эдуард Дадаевич, и своими знаниями и секретами он ни с кем не делился. И поскольку обе акции устрашения не принесли результатов, о них и в прессе не сообщалось. Словно чья-то сильная рука останавливала журналистов от распространения подобных сенсаций. Ну, стреляли, мол, и стреляли, мало дураков на свете? Каждый день где-то стреляют. Но ведь промахнулись? Теперь же, по предположению Мищенко, те попытки покушений можно назвать предупреждениями. Бог, говорят, троицу любит? Так вот, как раз третье покушение и закончилось трагически. Хозяина в гробу повезли на далекую родину, в какой-то аул. Повез младший брат Рахим, с которым на похороны отправилась и семья покойного — жена с детьми от его первого брака. Весь вопрос теперь в том, кто займет место Эдуарда Дадаевича в руководстве его релакс-бизнеса?
— А тот, — неожиданно улыбнулся хмурый Мищенко, — кому это и было выгодно! Надо просто немного подождать и посмотреть, что станется с «Одеоном» и «Орфеем». Там ведь, по идее, власть тоже должна перемениться…
Ну а остальное — уже дело техники, иначе зачем же держать в этих заведениях своих агентесс? Красивых женщин из обслуги, которые меньше всего хотят «светиться» на московском небосклоне, их ведь тоже можно легко понять — заработки дай боже! А депутатская страсть — дело нехитрое и особо не навязчивое, если говорить по правде. Тем более что многие законодатели предпочитают «служить обществу» именно в «Одеонах» и «Орфеях» — там им проще и комфортнее…
— Может, мысли приходят светлые и перспективные? — с серьезным видом предположил следователь.
Значит, сделал вывод из услышанного Александр Борисович, поделившись с Захаром Петровичем и собственной информацией, начался обыкновенный отстрел семейства, члены которого могли претендовать на владение клубами. И никакой тут политики. Обыкновенная бандитская разборка, только на высшем уровне. Но тогда при чем здесь какой-то пчеловод Антон Калужкин?
Славке должна понравиться такая информация, отметил Турецкий, но решил сегодня, поскольку уже поздновато, Грязнова не беспокоить, а позвонить ему с утра, на свежую голову. Сам же Александр Борисович отправился в «Глорию», где его заждалась темпераментная особа в звании младшего юриста. Мельком подумал, что пора бы девушку за ее постоянные старания как-то повысить, что ли, в должности, а то так ведь и обидеть можно. Да и папа ее — генерал из «Арбатского военного округа», как-то намекнул дочери, что в ее возрасте — двадцать шестой уже! — пора бы и подняться по служебной лестнице. И еще грозил найти ей место в более престижном юридическом заведении. Но Аля «видела в гробу» буквально все и всех, кроме своего наставника и учителя Александра Борисовича, Санечки… Хорошая девушка, воспитанная и умненькая… И, что важнее, много времени от семьи не отбирает. Ничего не поделаешь, плотский эгоизм особенно свойствен пятидесятилетним мужчинам, и только немногие женщины это понимают и не обращают внимания. Остальные, как заметила как-то одна из бывших «приятных знакомых» Турецкого, «жутко страдают». Бог им судья…
Саид бормотал по-чеченски, демонстрируя, что он полностью обессилен, но это ни на кого не действовало. И стоило Володе лишь занести каблук над пахом лежащего навзничь пленника, как тот переходил на ломанный русский. Невольно и без особого принуждения.