И Ник сделал это, врезав Ползунову гитарой по черепу, скорбя о вынужденных жестоких мерах.
Спустя двадцать минут, когда Василий, раздавленный и протрезвевший, лежал на потертом продавленном диване в гримерке наедине со своим позором и холодным компрессом, дверь в комнату приоткрылась и в нее заглянула Юлька.
Василий застонал и стянул на лицо мокрое холодное полотенце. Сейчас он мечтал только об одном – провалиться сквозь землю или о том, чтобы этого вечера никогда не было в его жизни. Судя по выражению лица любимой жены, эту историю ему никогда не дадут забыть.
Арчибальд Кук томился в лодочном сарае, среди снастей, байдарок, весел, пляжных зонтиков и прочего хлама. Его наниматель, а точнее сказать, коварный поработитель, опаздывал. Кук задавался вопросом, в какой момент из полноправных партнеров они превратились в… В кого? Уж он точно превратился в раба, в бесправное запуганное существо, жалкое, убогое, достойное сожаления. И самое отвратительное, у него и сейчас не хватает храбрости разорвать эту омерзительную связь.
Боже-боже! Он обхватил руками голову и закачался взад-вперед на перевернутом баке из-под краски. Целыми днями он продолжал сидеть в архиве, создавая иллюзию поисков. Пересматривал уже давно изученные папки, дневники, хроники. Рылся на обследованных не раз полках и мечтал только о том, чтобы какое-то чудо избавило его от этой муки.
Он несколько раз порывался пойти и открыться герцогу. Но жутко трусил, а вдруг Ник ему не поверит? Кто он такой? Мелкий жулик. А этот мерзавец – полноправный член семьи, его здесь любят и уважают. Заявить на себя в полицию?
Ох, батюшки. Столько надежд, мечтаний, поисков, и ради чего? Да и было ли это сокровище? А вдруг это только байки? Или Апон-Тайны и вовсе здесь ни при чем?
Впрочем, нет. Тут он как раз все проверил.
Арчибальд Кук вскочил и нервно забегал по свободному от хлама пятачку возле входа. Оттого, вероятно, и не заметил его появления.
Просто в какой-то момент он споткнулся в темноте о какую-то палку и сообразил, что чья-то вытянутая тень почти полностью закрыла собой льющийся через пыльное окно свет луны.
– Ты пришел? – дрогнувшим голосом спросил Кук и откашлялся, чтобы не выдать своего волнения.
– Что скажешь? – холодный, злой голос царапал Куку по нервам.
– Мне в голову пришла мысль.
– Прямо сейчас, должно быть? – насмешливо спросил темный силуэт на фоне окна.
– Да, – серьезно ответил Кук, расправляя плечи. – Их могли выкрасть, утратить во время пожара, или просто они потерялись во времени. Так давно, что об этом даже никто не помнит.
– Ты же клялся, что этого не было!
Кук влетел спиной в дощатую стену сарая и повис на вороте собственной рубашки.
– Я был в этом уверен! Но вдруг они тайно продали их или подарили, отдали в качестве приданого. Кто знает, может, они оказались хитры и провели всех! – заспешил с объяснением Арчибальд.
– А может, ты уже все нашел? – Вопрос прозвучал как-то нехорошо, и Кук, подпрыгнув от испуга, постарался вложить в ответ всю искренность, на какую был способен.
– Нет! Ты что? Нет, конечно! Что мне одному с этим делать?
– Еще одна такая гениальная мысль – и я сотру тебя в порошок! Крыса архивная! – прошипел полный бешенства голос.
Грубая сила и прямая неприкрытая угроза, как всегда, подействовали.
«Слизняк, жалкий бесхребетный слизняк!» – пытался вернуть себе чувство достоинства Кук, подстегивая некогда присущее ему самолюбие. Но тупой животный страх был сильнее.
– Даю ровно неделю, – прошипел ему в ухо ненавистный гипнотизирующий голос. – Не найдешь, буду кромсать тебя по кусочкам, как ветчину!
И тут Кук взбунтовался:
– Если ты еще раз намекнешь мне на расправу, если будешь угрожать, – яростно зашипел он в ответ в лицо своего угнетателя, – я пойду в полицию! Им даже инкриминировать мне нечего! А вот с тобой разговор будет другим!
Рука Арчибальда Кука взметнулась вверх, и в ту же секунду ее пронзила острая, дикая, просто безумная боль. Он завопил и схватился за локоть. Из ладони торчала рукоятка охотничьего ножа.
– Ты с ума сошел! – вопил он что было мочи, заходясь от паники и боли. – Убери! Убери немедленно! Сволочь!
Крепкая рука ухватилась за рукоятку, собираясь повернуть ее.
– Нет! Нет! Ты спятил! – голосил Кук на разные лады, охваченный тупым животным страхом, лишившим его остатков воли, и самоуважения.
– Еще раз пикнешь, гнида, я тебя на лапшу покромсаю! Будешь делать, что я велю, и помалкивать в тряпочку, не то ты не только до полиции не доберешься, ты вообще отсюда не выйдешь!
В следующую секунду лезвие, полоснув, с новой волной боли покинуло ладонь несчастного историка. Темная тень, нависавшая над ним, исчезла, хлопнула дверь сарая.
Кук остался выть один в темноте, заливая кровью деревянный настил и содрогаясь от ужаса и боли, проклиная собственную доверчивость и легкомыслие.
В Ньюкасл Юля прибыла около полудня. Она уже бывала в Ньюкасле. Ее привозил сюда Стив Янг еще в первую неделю ее пребывания в Гарте. Со свойственным ему великодушием Стив выкроил один свободный день и посвятил его Юле, когда понял, как безуспешно она ищет компаньона для путешествий. Стив уже неплохо знал город. И они, почти не плутая, собственными силами смогли отыскать почти все самое интересное.
Панорама Ньюкасла не произвела на Юлю особого впечатления. Он выглядел слишком современным и индустриальным. У него была какая-то путаная непонятная планировка, странные изогнутые улицы. Но позже во время пешей прогулки ей пришлось изменить свое мнение. В городе то и дело попадались весьма живописные кварталы и улицы, в нем была своя индивидуальность. Собственное, присущее лишь ему одному лицо. Респектабельная центральная улица Нортумберленд-стрит с правительственными зданиями выглядела очень по-британски. А расположенный на ней самый крупный в Британии торговый центр «Элдон» выглядел весьма современно, но посетить его Юле, конечно, не удалось. Стив бы такого испытания не выдержал. А «Новый замок», чье строительство было начато еще в тысяча восьмидесятом году Робертом Картхузом, сыном Вильгельма Завоевателя, который и дал название всему городу? А Ангел Севера с раскинутыми в стороны железными крыльями, больше напоминающими крылья какого-нибудь фанерного самолетика начала прошлого века? А шесть чудесных мостов, перекинувшие свои выгнутые дугами спины через Тайн? В свете ночных фонарей они смотрелись невероятно романтично, отражаясь в черной глади реки. А многочисленные кафе и магазины на улицах Грей и Грейнджер, что тянутся от старинного вокзала к центру города? Нет. Ньюкасл определенно имел собственное, свойственное только ему одному очарование. Да, немного индустриальное, да, немного прагматичное, но оно у него было, и осмотреть город определенно стоило. Конечно, остались неосмотренными многочисленные художественные галереи и парки, но Юля не теряла надежды побывать здесь когда-нибудь еще, возможно, с Василием. И вот случай представился. Правда, все сложилось не совсем так, как мечталось.