– Грамотный? – поинтересовался пахан.
– Не то чтобы очень, но кой-чему обучался.
– Откуда ты?
Таран ответил. Назвал также фамилию и статью. А затем напрягся, услышав вопрос, заданный подчеркнуто равнодушным тоном:
– Кого из авторитетов знаешь?
– Паленого, например, – осторожно ответил Таран.
– А выше? – засопел придвинувшийся Череп.
– Выше – крыша, – парировал Таран, – а дальше не вижу.
– Ты не съезжай с базара по-скользкому, – предупредил Кролик, подвигая к себе здоровенную зеленую кружку с отбитой эмалью. – Тебя по-нормальному спрашивают, кого из мастевых знаешь?
– Может, Шестипалого? – подмигнул Орангутанг.
– Ну, если Шестипалого, то тогда разговор другой будет, – протянул пахан.
Какая-то фальшивая нотка прозвучала в его голосе. Тарану стало ясно, зачем его пригласили за стол. Обитатели камеры откуда-то знали про сегодняшнюю маляву и как бы предлагали Тарану воспользоваться авторитетным прикрытием. Но саму-то маляву он в глаза не видел. А что, если Паленый специально разыграл спектакль? Что, если он в сговоре с братвой из этой явно не простой камеры? Все-таки «пресс-хата»?
«Так и есть!» – пронеслось в мозгу Тарана, когда он увидел, что Кролик как бы невзначай запихивает в кружку увесистый кулек с сахаром. Судя по отбитой эмали и по многочисленным вмятинам, кружка неоднократно использовалась не по прямому назначению. Чифбак – ударное оружие, пускаемое в ход, когда нужно отрубить противника с первого же удара.
То косясь по сторонам, то наблюдая исподлобья за Кроликом, Таран хранил молчание.
– Ну, не знаешь, тем хуже для тебя, – проворчал пахан, складывая руки на груди. – Тут нам шепнули, что ты погоны раньше носил. Красноперый?
Дипломатия закончилась, начались провокации на границе. Следовательно, войны не избежать.
– Погоны у спецназовцев ГРУ не красные, да и вообще никогда не носятся, – тихо ответил Таран.
– Красноперый или нет? – раздраженно выкрикнул Кавказец. – Прямо говори.
– А что, ты здесь вопросы задаешь?
– Я, – вмешался пахан. – Я задаю, а ты не отвечаешь.
– Да, я служил в армии, – подтвердил Таран, не сводя глаз с толстых пальцев Кролика, обхвативших кружку. – И офицерское звание носил. И боевые награды. Но это в прошлом. В далеком прошлом.
– О! – Череп щелкнул пальцами. – Сам признался. Сейчас мы тебя тоже наградим за верную службу. По-нашему. Орденом Красной Звезды со сквозной закруткой.
– Погоди, – поморщился пахан. – Таран себя нормально зарекомендовал. Неохота его за былые грехи ломать. Дадим ему шанс, братва?
– Дадим, – раздались голоса. – Дадим, отчего же не дать.
Кролик приподнял кружку и покачал, взвешивая ее в руке.
– Что за шанс? – полюбопытствовал Таран, слегка откидываясь назад.
– А ты не понял? – изумился Кавказец.
– Не въехал до сих пор? – выпучил глаза Орангутанг.
– Это «пресс-хата», – заговорил пахан, усмехаясь. – Тут так опускают, что уже не подняться. Но для тебя сделаем исключение. Ломись из хаты, пока я добрый.
– Ломиться? – переспросил Таран.
– Ага. Стучи в дверь, зови попкарей на помощь.
– Кричи, что, мол, обижают, – хохотнул Кролик.
– Тебя выпустят, – пообещал Кавказец.
– Как потом на меня честные пацаны смотреть станут? – поинтересовался Таран.
– Лучше, чем на петушилу, – сказал Череп.
Он еще весело скалился, когда локоть Тарана врезался ему точнехонько в висок.
– Уй! – простонал Череп, заваливаясь на бок с открытой банкой сгущенки в руках.
Все воры, включая пахана, вскочили на ноги. Кролик замахнулся своим эмалированным оружием. Готовый к этому Таран упал на спину, кувыркнулся через голову и выпрямился в бойцовской стойке.
Кролик, потерявший равновесие при ударе в пустоту, рухнул животом поперек стола. На пол со звоном полетели миски и ложки. Кавказец и Орангутанг бросились вперед, подбадривая себя воинственными криками.
Первого Таран встретил коротким хуком в подбородок, второго хлестнул пальцами по глазам, развернул и толкнул на подоспевшего Черепа. Затем, не сбавляя темпа, он запрыгнул на стол, достал ногой разинутый рот Кролика и взялся за пахана. Тот, попятившись, запустил пятерню под матрац верхней койки, но достать ничего не успел. Таран рванул на нем майку, накрывая ею перекошенное лицо, а свободную руку, сжатую в кулак, дважды впечатал в оголившееся брюхо.
– Ох! – крякнул пахан. – Ох! – и сложился пополам, потеряв интерес к происходящему.
Едва Таран отпрянул в сторону, как на то место, где он только что стоял, обрушился табурет. На пол посыпались доски с торчащими гвоздями. Держась за отломленные ножки, Череп недоуменно захлопал глазами, но слишком долго заниматься этим ему не довелось. Спустив ему на локти расстегнутую рубаху, Таран лишил его возможности двигать руками, боднул его в нос и вновь сменил позицию, уклоняясь от беспорядочных ударов Кролика, Кавказца и Орангутанга.
Маневрируя, он наступил на дощечку с торчащим гвоздем, но не стал тратить время на то, чтобы оторвать от нее подошву. Все его внимание было сосредоточено на противниках, все силы вложены в блоки и удары.
Легче всех отделался красноглазый альбинос, отправленный пяткой в зазор между койками. Кавказцу, схватившему ложку с заточенной ручкой, Таран вышиб парочку передних зубов, а потом еще и приложил его носом об стол. За это время Орангутанг неоднократно достал его кулачищем и носком башмака, но все это были суетливые, скользящие удары.
– Вот как надо, – сказал ему Таран.
И продемонстрировал, стремительно работая руками.
Когда Орангутанг наконец повалился на пол, его физиономия представляла собой кровавую маску с белыми от боли глазами. Воспользовавшись передышкой, Таран избавился от деревяшки, приклеившейся к подошве. В кроссовке сразу стало мокро от крови. Не обращая внимания на эту царапину, Таран шагнул к пахану.
– Хорош! – просипел тот, не в силах ни разогнуться, ни оторвать скрюченные пальцы от живота.
Хорош? В смысле, хватит? Это он после того, как признался, что заведует пресс-хатой? Шалите, граждане отморозки, теперь и понятия против вас, и, что еще хуже, не совсем вписывающийся в понятия Таран.
Раз-два! Совершив изящный пируэт, он нанес два точных молниеносных удара, слившихся практически в единое целое. Первый, произведенный внешним рантом ботинка, пришелся в коленную чашечку Кавказцу, второй – основанием ладони – в верхнюю губу Кролика. Кавказец сделал шажок и рухнул лицом вниз как подкошенный. Кролика Таран захватил пальцами за многострадальную губу, потянул на себя и подвел к двери.