– Что ты имеешь в виду? – удивленно повернулся к нему Витька.
– А то, что иметь такие туфли может каждый, а вот пользоваться ими да еще так виртуозно дано не всякому. Ты ведь посмотри, как она Грека уложила? – он быстро подошел к телу Грека и показал на кровавое пятно на спине. – С трех метров попала прямо в сердце, причем бросила туфлю так сильно, что пробила ему все мышцы и хрящи. И, заметь, бросала не рукой, а ногой, Витя, ногой, понимаешь?
– С чего ты взял?
– Как это с чего я взял? Да ведь руки-то у нее в наручниках, забыл?
– Действительно, – Витька нахмурился. – И что это значит, Федя, не томи?
– А то и значит, что ты, к примеру, свой башмак ногой никогда в цель не бросишь – для этого тренировка нужна. Просекаешь?
Вместо ответа Витька повернулся к Клину и спросил:
– Ты видел, как она это делала?
– Да ничего особого и не делала, – пожал тот плечами. – Просто дрыгнула ногой, и туфля в меня полетела, каждый так сможет. Вот, смотри, – он стащил обеими руками со своей ноги один запыленный ботинок, встал, поддел его носком и дрыгнул ногой. Ботинок подлетел вверх, врезался в потолок и с шумом свалился на пол.
– Вот видишь? – тоскливо усмехнулся любознательный Федя. – Не так-то это просто, как кажется.
– Подумаешь, невидаль, – насупился Клин, натягивая башмак обратно, – немного потренироваться – и все получится.
– Не говори ерунды – для того чтобы попасть с трех метров точно в яблочко, тебе жизни не хватит, – твердо произнес водитель. – А эта девчонка с одного раза Клина замочила и тебя чуть на тот свет не отправила. Туфля ведь тебе прямо в чайник летела?
– Ну да, а что тут такого? – пробормотал тупой амбал, усаживаясь на скрипучую лавку.
– Ладно, Федя, короче, к чему ты клонишь? – нетерпеливо спросил Витька.
– К тому, что или эта баба не та, о которой ты мне рассказывал, или за то время, что ты сидел, ее кто-то обучил секретным способам убийства. Я слышал о подобных вещах, но никогда в жизни с такими людьми не сталкивался. Это что-то вроде японских ниндзя. Люди, которые творят чудеса, могут убить человека голыми руками или тем, что под руку попадется. Говорят, они практически неуязвимы, их даже пуля не берет.
– Чушь, – уверенно сказал Витька, – не бывает такого. Может, у них там в Японии такие и есть, но у нас нет.
– А вот тут ты не прав, – мягко возразил Федя. – Пока ты за проволокой прохлаждался, здесь много чего изменилось. Больше того, я лично слышал, как братва рассказывала о какой-то девчонке, которая здесь, в столице, мочит всех подряд голыми руками. Ее никто не видел, а те, кто видел, или червей давно кормят, или ее лицо потом вспомнить не могут – она им глаза как-то отводит. Ее еще иногда Пантерой называют, потому что она своими когтями может человека напополам разорвать.
– Сказки все это, – махнул рукой Витька, но в голосе его уже не было прежней уверенности. Он покосился на меня. – Это Катька Поспелова, та самая, которую я уже десять лет знаю. И никакая она не ниндзя, а обыкновенная шлюха, проститутка мелкого пошиба, какой я сам лично ее сделал вот этим прибором, – он похлопал себя по ширинке и повернулся ко мне. – Правильно, Катерина?
– Ты подлец, – неопределенно бросила я, поудобнее устраиваясь на куче золы.
– Вот видишь? Это та самая Катька, – удовлетворенно хмыкнул подлец.
– А как ты среагируешь на то, что я про туфли-убийцы тоже слышал? – не унимался дотошный Федя, которого я уже была готова разорвать на мелкие кусочки.
– Это я только что вспомнил. Мне говорили, что та баба такой вот шпилькой может легко череп проломить. Говорю тебе, Витя, если это та самая, то нужно ее всю связать железной проволокой, сунуть в бетонный погреб, заварить железную дверь, чтобы не сбежала, и ехать к братве, – его глаза взволнованно заблестели. – Если они ее признают, то любые бабки заплатят, лишь бы ее получить. Они, знаешь, какой зуб на нее имеют? Она ведь несметную тучу братанов положила, ее по всей Москве ищут, но найти никак не могут.
– Да брось ты, Федя! – разозлился главарь. – Никакая она не убийца, говорю же тебе! И даже если это и она, то меня это не интересует. Мне нужно узнать, где Ирик с сыном прячутся, а остальное до фени.
– Дурак ты, Витя, – сокрушенно вздохнул Федя и сел на пол, прислонившись спиной к стене. – Мы ведь можем до конца дней себя обеспечить. Я больше чем уверен, что это та самая, неуловимая Пантера.
– Да что ты заладил: та самая, та самая! – Витька подошел к столу, не обращая никакого внимания на мертвого Клина, плеснул себе полстакана водки, залпом выпил, с шумом выдохнул и сказал:
– А если это не она? Хочешь меня перед всей братвой опозорить?
– А мы проверим, – заулыбался Федя, и у меня внутри все перевернулось: что это он еще задумал, мерзавец?
– Как проверим?
– Обыкновенно, от его змеиной улыбки мне стало не по себе – Мы попытаемся ее убить. Если у нас ничего не выйдет, значит, она и есть Пантера.
– А если мы ее убьем?
– Значит, это не она, – без тени сожаления ответил мудрый Федя. – Выбирай: или сына своего найдешь, которому даже приличный подарок купить не можешь, или будешь бабки лопатой грести, купишь себе новый паспорт, свалишь за бугор и будешь до конца дней жить припеваючи. Такой шанс только раз в жизни выпадает.
Витька сел рядом с молчавшим Клином на лавку и задумался. По его лицу пробегали тени сомнения, шрам на щеке покраснел, в глазах отражались противоречивые мысли, роящиеся в голове. Я со страхом ждала. Если в нем победит алчность и они начнут меня проверять, то я пропала. Естественно, Пантера ни за что не позволит меня убить и будет защищать свою хозяйку до последнего вздоха тех, кто покусится на ее жизнь. Сейчас она пока еще не чувствует особой опасности и ведет себя спокойно, но как только почует, что мне угрожают, то сразу же оттеснит меня на второй план, завладеет моим телом и начнет убивать, и я уже не смогу ее остановить. Но убивать людей только за то, что они глупы, мне не хотелось. Глупых у нас пруд пруди, больше половины населения планеты, и если следовать этому принципу, то скоро вся Земля обезлюдеет. Нужно было во что бы то ни стало воспрепятствовать тому, что могло произойти, но я не знала, как остановить человеческую глупость, поэтому продолжала лежать, стиснув зубы от злости, и ждать решения Витьки.
– Знаешь, а ведь ты прав, Федя, – выдавил он наконец, глядя перед собой в одну точку, как бы рассуждая с самим собой. – Если у меня будут бабки, я смогу свалить за бугор, сделать там пластическую операцию, чтобы меня никто не узнал, потом вернуться, спокойно разыскать сына и увезти его отсюда к чертовой бабушке. Это идеальный вариант. Это мне нравится. Сейчас мы проверим эту девку, и если она – та самая убийца, о которой ты говорил, то продадим ее братве. – Он повернул голову к радостно засиявшему Феде. – Как проверять будем?
– Витька, ты что, дурак? – попыталась я вразумить его. – Кого ты слушаешь? У него же одни деньги на уме! Это же я, Катя! И никакая я не убийца – подумаешь, не те туфли сперла…