– Ноя…
– И скажи спасибо, что я не обиделся за то, что ты ментов вызвал, козел! Но это в последний раз, усекаешь? Если они опять появятся – твоей дочери конец. Я вышлю тебе видеокассету – ты увидишь, в каких муках она умрет. Все, время пошло.
Похититель прервал связь. Василий застыл с пикающей трубкой в руке, ресницы его растерянно хлопали, в глазах стояли одновременно и страх, и ненависть, и злость. Я смотрела на него и не могла никак понять, какие чувства борются у него внутри, чего ему больше жалко: денег или родную дочь? Впрочем, мой вопрос недолго оставался без ответа. Резко швырнув телефон на диван, Василий, сжав губы, процедил:
– Хрен они у меня получат, а не деньги! Я их не для того кровью и потом зарабатывал, чтобы отдавать каким-то негодяям!
– А как же ваша дочь? – оторопела я.
– Ничего они с ней не сделают! Не посмеют! Я их в тюрьме сгною!
И выскочил из комнаты, оставив меня, ошарашенную, размышлять о странностях отцовской любви. Через несколько секунд он вбежал обратно, держа в руке обычный целлофановый пакет с портретом какой-то иностранной певицы.
Подойдя к шкафу, он выдвинул ящик, вытащил оттуда кипу газет и начал набивать ими пакет, приговаривая:
– Вот вам деньги, сволочи поганые! Вот вам мое золото и камешки, скоты недоделанные! Подавитесь!
Глаза его сверкали безумием, рост исказился злорадной усмешкой, руки тряслись, как у алкоголика, и мне даже на миг показалось, что наш Василий потерял рассудок. Только сумасшедший мог решить, что похитители примут старые газеты за долларовые купюры.
– Что вы делаете, можно узнать? – ошеломленно спросила я.
– Пакет набиваю – не видите разве? – со злостью бросил он. – Пусть думают, что я вынес им деньги, придурки, ха-ха! – Он нервно рассмеялся, похлопал ладонью по пакету и удовлетворенно добавил:
– Сейчас я им устрою праздник жизни! Они у меня на всю жизнь запомнят, как со мной связываться.
– Что вы задумали, Василий? – насторожилась я, внимательно всматриваясь в странное выражение его поблескивающих сумасшедшими искорками глаз. – Если вы собираетесь совершить какую-нибудь непоправимую глупость, то мы снимаем с себя всякую ответственность. Позвольте, я сначала с Родионом посоветуюсь?
– Некогда советоваться – времени нет! – Он глянул на часы. – Осталась одна минута. Сейчас только возьму еще кое-что.
Выдвинув еще один ящик из шкафа, он извлек из него обитую темно-синим бархатом коробку, открыл и вытащил хромированный пистолет марки «беретта». С восхищением повертев его в руке, достал и проверил обойму, вогнал ее обратно и сунул пистолет в пакет. И со злорадным видом тонущего человека, на лице которого написано «Пусть я утону, но не один, а кого-нибудь с собой прихвачу!», приказал, посмотрев на меня:
– Ты пойдешь со мной.
– я?! – опешила я. – Извините, но я в такие глупые игры не играю. Если вы решили погубить собственную дочь, то делайте это без меня. Я – пас.
– Ну, как хотите, – презрительно сказал он. – Только учтите, что все равно вы будете за все отвечать.
– Это еще почему?!
– А потому что, – лаконично и ясно ответил он. – Я найду способ все на вас свалить, не сомневайтесь. У меня куча знакомых адвокатов.
В этот момент раздался телефонный звонок. Василий дернулся всем телом, бросился к лежащей на диване трубке, схватил ее и прохрипел:
– Слушаю! Да, все собрал. Понял, выхожу.
Он отключил сотовый и недоуменно посмотрел на меня.
– Сказали, чтобы я вышел на площадку к лифту и ждал звонка. Что они задумали?
– Понятия не имею. На вашем месте, я бы не стала рисковать здоровьем дочери…
– Они все равно ее убьют! Знаю я их методы. Ладно, если вы меня предали, то я пойду сам.
Демонстративно повернувшись ко мне спиной, он вышел из комнаты. Я ринулась за ним.
– Напишите хотя бы расписку, что отказались от наших услуг!
– Не дождетесь!
Он распахнул входную дверь и решительным шагом ступил на площадку. Я вышла следом и осмотрелась. На площадке не было ни души. Направо уходил коридор с расположенными по бокам квартирами, слева виднелась дверь, ведущая к лифту.
Василий направился туда. Рубашка его сзади выпросталась из брюк, на ногах были домашние шлепанцы, и он напоминал человека, просто вышедшего вынести мусор в мусоропровод. О чем он думал и что собирался делать – мне было совершенно невдомек. Да он и сам вряд ли что-то соображал в этот момент. Одно слово – безумец!
Когда он подошел к лифту, около которого тоже никого не было, трубка в его руке снова заверещала. Я никак не могла понять, что задумали эти похитители, поэтому неотступно следовала за клиентом, чтобы в случае чего, уберечь его от опасности и глупостей, То бишь не дать ему открыть огонь на поражение невинных людей, которых он в горячке может принять за бандитов.
Василий поднес трубку к уху.
– Слушаю. Да, я около лифта. Что сделать? Ага, понятно. А как я получу назад мою дочь? Нет, так не пойдет! Только баш на баш: я вам ценности, а вы мне Дарью. Я даже не знаю, жива ли она. Что? Ну ладно, черт с вами, проверяйте!
Он отключил связь и повернулся ко мне.
– Велели вызвать лифт, поставить туда сумку и послать его на девятый этаж.
– А где Даша?
– Сказали, что если они получат деньги, то Даша приедет с этим же лифтом.
– И вы поверили? – Я едва удержалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо.
– Это же чистой воды липа!
– Ну и что? Я ведь их тоже обманываю, – он пожал плечами, нажал кнопку вызова лифта и вытащил из пакета пистолет. – Посмотрим, кто кого переиграет.
– Что вы собираетесь делать? – испуганно спросила я.
– Сяду в лифт и поеду на девятый этаж, – твердо произнес он. – И перестреляю всех этих негодяев.
– Вы в своем уме?! – не выдержав, воскликнула я шепотом. – Ваша дочь в руках опасных преступников, а вы ведете себя, как маленький ребенок! Отдайте мне пистолет!
Я вцепилась в его руку, чтобы вырвать у него оружие, но он оказался сильнее, грубо оттолкнул меня к стене и процедил, пылая бешенством:
– Заткнись и не мешай, стерва! Вы у меня уже в печенке сидите! Не можете ничего сделать, так не лезьте, детективы вшивые!
В этот момент пришел лифт, двери со скрипом расползлись в стороны, и мы увидели стоящую в кабине полную женщину средних лет, с усталым лицом, одетую в голубое платье, с двумя набитыми сумками в руках. Увидев направленный на нее пистолет, она мгновенно побледнела как снег, с шумом выронила сумки на пол и отстранилась назад, глядя вытаращенными от ужаса глазами на Василия.
Тот, потеряв остатки и без того скудного разума, видимо, решил, что перед ним один из похитителей, бросил зачем-то женщине под ноги свой пакет, взмахнул пистолетом и грозно приказал: