— Ерунда какая-то, — Ельцин был явно недоволен. Он, как потревоженный в берлоге медведь, чувствовал опасность, не зная откуда она исходит. — Скажите, подполковник, а сам Федоров не мог бы со мной связаться?
— Этого я знать не могу. Я звоню вам из диспетчерской Кубинки первой, здесь мои люди и, к сожалению, с минуты на минуту могут появиться другие… — Путин интонацией подчеркнул слово «другие». Он взглянул на стоящую у пульта Татьяну и рукой дал ей понять, чтобы она подошла. Он передал ей наушники. Женщина неловким движением, волнуясь, прижала оба наушника к уху и стала сбивчиво говорить.
— Папа, это я, Таня… Твоя дочь. Тебе нельзя лететь во Внуково и делай так, как тебе говорит Владимир Владимирович. Это намного серьезнее. Не могу, я сама всего не знаю… — помимо воли у нее по щекам покатились слезы и она их старалась смахнуть свободной рукой. Вернула наушники Путину. И он услышал, как Ельцин кому-то говорил:
— Я как знал, что эти сволочи без меня начнут мутить воду. Александр Васильевич, договорись с подполковником о встрече, а я сейчас сам поговорю с командиром самолета…
— Начальник охраны президента Коржаков на проводе… Борис Николаевич просил меня согласовать с вами наши действия.
— Сделайте так, чтобы ваш самолет приземлился в Кубинке первой и вырулил на 3-ю запасную полосу, подальше от диспетчерской. Мы будем на защитного цвета «рафиках». Сколько у вас людей?
— Немного… Мы выведем президента через задний запасной люк… Как я вас узнаю?
— Узнаете, я буду вместе с Татьяной Борисовной…
— Подполковник, вы хоть намекните, что у вас там происходит?
— Вспомните историю про католиков и гугенотов. Большего пока я вам сказать не могу.
— Но хоть какой-то резерв времени у нас имеется? — спросил Коржаков.
— Да, но очень небольшой. До завтрашнего утра, а точнее, до четырех часов утра…
— Вот как… Ну, что ж, подполковник, до встречи, надеюсь, она будет теплой.
Когда они из диспетчерской спускались вниз, где-то вдали, возле ворот аэродрома, послышались автомобильные шумы и сумерки потревожили синие просверки. Через пару минут на ВПП показалась черная «волга» , стремительно приближающаяся к диспетчерской вышке. Машина еще не успела остановиться как из трех ее дверей стали выскакивать люди в камуфляже. Впереди шел поджарый высокий человек, с размашистым движением рук. Он был более чем решительно настроен. Подойдя, представился:
— Полковник КГБ Агеев… Что здесь за бардак? Почему на поле посторонние? — Вид людей в штатском как будто вызвал в нем дополнительный импульс недовольства. — По какому праву, черт возьми, на военной базе посторонние люди? Ваши документы? — человек в камуфляже вплотную приблизился к Путину и создавалось впечатление, что еще мгновение и он пойдет на физический контакт.
— Не будем спешить. Сначала вы предъявите свои документы, — Путин оставался невозмутимым. Взглядом он оценивал подошедшего: на вид лет тридцать пять-сорок, в глазах деланная взвинченность и еще что-то такое, что бывает у людей, побывавших со смертью на коротке. С такими субъектами шутки плохи, но проявлять слабину перед ними тоже нельзя.
Агеев обернулся к шедшему за ним военному:
— Лейтенант, вызывай сюда группу, будем этих брать, — тяжелый взгляд лег на переносицу Путина.
Лейтенант поднес к губам «моторолу» и, назвавшись пятым номером, отдал команду. Со стороны КПП аэродрома послышалось жужжание и вскоре в августовской мгле появился силуэт армейского уазика. Он шел с включенными подфарниками, оставляя позади себя белесое облачко дыма. Уазик объехал «волгу» и с визгом затормозил. Из него стали выгружаться вооруженные люди. Их было пятеро — молодых, нахрапистых, видимо, привыкших действовать в неоспоримых условиях, полагаясь на силу и аргумент стволов. Один из них подошел к полковнику Агееву, который стоял ближе всех к Путину, и от которого, видимо, ждал дальнейших указаний.
— Этих? — он кивнул головой в сторону штатских и, не дожидаясь ответа, резко схватил Путина за руку. — Идем, парень, и ты, — взгляд на Татьяну, — тоже следуй за нами.
Путин крутанул рукой и на шаг отступил от агрессивного офицера.
В «рафике» что-то шерохнулось, тихо щелкнуло и одно из затемненных стекол съехало в сторону. Из открывшегося провала раздался глухой голос Шторма:
— Володя, тебе нужна помощь?
— Нет, все нормально, — не поворачивая головы ответил Путин. — Мы тут сами разберемся с этими орлами… Как насчет того, чтобы КГБ мирно разойтись с ГРУ? — обратился он к Агееву.
— ГРУ? При чем тут ГРУ? — лицо полковника вдруг слиняло, теряя вместе с колером и тевтонскую решимость.
— Да, ГРУ, — Путин двумя пальцами приподнял из нагрудного кармана удостоверение. — По просьбе президента России встречаем его самолет, с дальнейшим сопровождением в резиденцию. Будут еще вопросы? — Путин опустил удостоверение в карман.
— Почему именно ГРУ? У Ельцина своя охрана…
— Потому что это воля президента и я с ней, во что бы то ни стало, буду считаться.
Произошла переглядка. Лейтенант отступил, отступил и тот, кто хватал Путина за руку. Татьяна открыла сумочку и достала из нее носовой платок. От нервности ее трясло, она беззвучно плакала.
— Таня, перестаньте волноваться, — Путин взял ее за руку. — Это всего лишь рабочий эпизод.
Люди в камуфляже отошли к машинам, однако убираться не спешили. Агеев, прижав к уху трубку, с кем-то вел переговоры.
Со стороны радара послышался тяжелый рокот приближающегося самолет. Путин, взяв Татьяну за руку, потянул ее за собой. Они обошли «рафик» и залезли в открывшуюся дверь. В машине было накурено и темно.
«Волга» и армейский уазик, в которые уже забрались люди в камуфляжной форме, все еще стояли на месте, словно раздумывая — куда направить свои капоты…
— Отъедем за диспетчерскую, — сказал Путин и «рафик» медленно стронулся с места. Он обогнул круглую башню и остановился на самом краю запасной посадочной полосы.
Слева показались перемигивающиеся навигационные огни Ту-154, который широким брюхом опадал на аэродром.
— Вот он наш красавец, — Шторм положил руку на плечо водителя. — Коля, давай жми на газ и дуй на всех скоростях вперед. — Он поднес к губам микрофон и тихо кому-то сказал: — Отсеки, пожалуйста, от нас «волжанку» , а то она нарывается на скандал…
Путин сквозь стекла видел, как «волга» , тронувшись с места, тоже устремилась за приземлявшимся самолетом. Какое-то время они шли вровень с ней, но постепенно «рафик» , у которого обычный двигатель был заменен на роторный, вырвался вперед и начал сокращать расстояние между собой и тормозящим самолетом.
От замершего лайнера исходил пар, его металлические бока дышали зноем и керосиновым перегаром. Несколько минут он стоял без признаков жизни, словно давая своему неутомимому сердцу передохнуть.