Глаза Александра Михайловича заметались по лицам. Он еле-еле оправился от изумления, такого с ним еще никогда не случалось, Лилия категорически не походила на прожженную воровку, ей следовало быть дурочкой Федуловой, наивной, глуповатой девушкой.
– Да уж, – в растерянности пробормотал начальник.
– Непорядок у нас? – мигом смекнул заместитель, озабоченный «нецарским» выражением на лице Дегтярева.
– Отчество у нее заковыристое, – нашелся Александр Михайлович, – может, перепутали при оформлении. Матрорановна! Небось спьяну ерунду написали! Проверить надо! Это как же отца звать должны?
– Матроран, – спокойно ответила Сопотова.
– Ты, того, молчи, – рявкнул заместитель, – не на воле находишься. У нас первыми не разговаривают, спросят, тогда и рот разуешь.
Нефедова и Федулова побледнели, страх на их лицах перешел в откровенный, совершенно неприкрытый ужас, а Лилия словно не услышала грубых слов, стояла со слегка отрешенным видом, красивая, необычная женщина, казавшаяся даже здесь, в ленинской комнате зоны, абсолютно свободной. Ей очень подходило имя Лилия, такая девушка не могла именоваться Таней, Леной или какой-нибудь Зинкой.
– Матроран? – повторил Дегтярев.
– Да, – кивнула Лилия.
– Он чего, татарин?
– У татар таких идиотских имен не бывает, – вмешался в беседу заместитель.
– Отец был хорват, – спокойно пояснила Лилия.
– Где ж его твоя мать нашла? – удивился Александр Михайлович.
– В лагере, – спокойно пояснила девушка, – подробностей не знаю, родители умерли, меня в детдоме воспитывали, фамилию от мамы получила, а отчество от отца. Мне директриса рассказала, да я особо не расспрашивала, неинтересно!
– Во, – ухмыльнулся зам, – династия! Родители воры, девка им под стать.
Лилия безо всякой улыбки парировала:
– Мать медсестрой служила, вольнонаемной, а как отец за решетку попал, мне неведомо. Всякое случиться могло, разные люди в лагерь попадают, вам это лучше, чем мне, известно.
– Ишь! Разболталась! – заорал заместитель.
– Хорош, – оборвал его Дегтярев, – ладно, пусть уходят.
– Понятно, – буркнул зам.
Через две недели Лилия стала сначала уборщицей в административном здании, а потом «женой» Дегтярева. Александр Михайлович впервые в жизни влюбился. До этого он испытывал по отношению к своим женщинам разные эмоции, но любовью назвать их было нельзя. А тут на голову уже не юного мужчины обрушилась самая настоящая страсть.
Лилия оказалась удивительной женщиной, очень скоро Дегтярев хорошо понял, почему любимая столь легко обводила вокруг пальца наивных людей, втиралась к ним в доверие, а потом обворовывала. В Лилии пропала великолепная актриса, талантливая, с буйной фантазией, не терявшаяся ни при каких обстоятельствах. Она врала, а ей верили наперекор всему.
Поверил Сопотовой и Александр Михайлович, настолько крепко, что дал ей список всех своих прежних любовниц – тех, что хранили «золотой запас». Произошло это в тот день, когда Лилия выходила на свободу. В последнюю ночь Александр Михайлович размечтался.
– Через пару лет могу спокойно проситься в отставку, ты ведь подождешь меня на свободе?
– Конечно, – тихо ответила Лилия, – мы никуда не денемся.
– Мы? – насторожился Дегтярев.
– Я беременна, – ответила Лилия.
Александр Михайлович вздрогнул, но понял, что не от страха, известие просто ошеломило его.
– Слушай меня, – велел он, – сейчас никак со службы уйти не могу, все непросто, надо еще поработать годок-другой, потом по здоровью и смоюсь, незаметно, тихо, без скандалов, не привлекая внимания, ясно?
– Да, – кивнула любимая.
– Но всякое может случиться, инфаркт разобьет!
– Не говори ерунды.
– И все же лучше предусмотреть возможные неприятности, – заволновался Дегтярев, – значит, запоминай, записывать нельзя, дам тебе имена, фамилии, адреса.
– Кто они? – спокойно спросила как всегда невозмутимая Лилия.
И Дегтярев рассказал любимой про золото.
– Девки между собой знакомы? – уточнила Лилия.
– Нет, конечно!
– Хорошо, – кивнула Лилия. – И что теперь делать?
– Ничего, – улыбнулся Александр Михайлович, – просто как следует запомни информацию. Если со мной что случится, вдруг умру в одночасье, ты баб обойдешь и золотишко стребуешь, есть пароль, произнесешь фразу, мигом тайники откроют, полагаю, не растратили имущество.
Лилия широко распахнула свои и без того огромные глаза.
– Тоже на это надеюсь, – произнесла она, – иначе мало им не покажется.
На следующий день Лилия покинула зону свободной женщиной. Естественно, Александр Михайлович не пошел провожать любовницу, хоть в лагере все знали, какие отношения связывают начальника и зэчку, требовалось приличия соблюдать.
Потом Дегтярев начал ждать очередной командировки в Москву. Лилия должна была устроиться в столице, ей в этом поможет старый знакомый Александра Михайловича, который устраивал судьбу всех прежних женщин начальника зоны.
Но встретиться с любимой так и не удалось, Дегтярева арестовали и отправили на зону.
Боясь подвести Лилию под монастырь, Александр Михайлович не делал никаких попыток связаться с ней. Писем, великолепно зная о том, что все они просматриваются специально обученными людьми, не писал. Впрочем, о себе он не напоминал никому: ни сестре, которая даже на суд не явилась, ни бывшим «женам», хранившим «золотой запас». Не следует считать Дегтярева наивной маргариткой, верившей в честность бывших зэчек. Нет, Александр Михайлович хорошо знал людям цену, только уголовницы оказались благодаря неким телодвижениям хозяина лагеря раньше положенного срока на свободе. Документы на их освобождение были оформлены с некоторыми неточностями, если сейчас выяснится правда, то бабам придется досиживать срок, а они небось вышли замуж и не слишком откровенничали с супругами о своих прошлых шалостях. Побоятся зэчки растратить чужое добро, и лучше им о том, что хозяин зоны превратился в заключенного, не знать, пусть думают, будто Дегтярев по-прежнему сотрудник МВД, и опасаются его, страх сильней любых других чувств.