23 часа 02 минуты
Когда племянница Вигора отступила назад, Дункан смог отчетливо рассмотреть содержимое шкатулки.
Это была миниатюрная копия судна, с острым килем, устремившимся вперед наростом бушприта и бортами, изготовленными из искусно изогнутых дощечек. Две мачты несли квадратные паруса, чуть собранные складками подобно раздвинутым занавескам.
– Похоже на джонку династии Сун, – заметил Вигор. – В Средние века такие суда бороздили моря и реки Китая.
Рейчел покачала головой.
– Но только это судно построено из человеческих ребер и позвоночника. А паруса сделаны из высушенной человеческой кожи.
Шагнув ближе, Дункан убедился в том, что она права. Изогнутые дощечки бортов действительно были ребрами. Нарост бушприта был позвонком. Вероятно, и в отношении парусов Рейчел также не ошиблась – это была человеческая кожа.
– Снова Чингисхан, – заметил Монк.
– Откуда такая уверенность? – спросила Рейчел.
– Я могу отправить образец в Рим, в генетическую лабораторию, – предложил Вигор. – Ответ мы получим где-то через день.
Толкнув Дункана в бок, Джада сказала:
– А можно сделать это прямо сейчас.
Все взгляды устремились на молодого оперативника.
Тот все понял.
– Доктор Шоу права. – Подняв руки, он пошевелил пальцами. – Если ткани принадлежат тому же самому телу, я это почувствую.
Остальные освободили ему место. Подойдя к открытой шкатулке, Дункан протянул руки и провел кончиками пальцев вдоль изогнутых бортов судна. И тотчас же почувствовал то же самое давление, то же самое уникальное энергетическое поле, что и раньше. Он готов был поклясться, что сейчас может даже различить цвет этого поля. Этим понятием такие люди, как он, описывали незначительные изменения электромагнитных полей, которые нельзя было определить никакими другими характеристиками. Это было все равно что пытаться объяснить слепому, что такое синий цвет.
Вот только в данном случае, если бы Дункану предложили выбрать для поля подходящий цвет, он остановился бы на черном.
Отступив назад, Рен встряхнул руками, избавляясь от щекочущего ощущения в кончиках пальцев. Его охватила дрожь.
– Определенно, это то же самое поле, – заключил он.
Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, раздался пронзительный крик, заставивший всех вздрогнуть. Беспрепятственно пролетев по тоннелю, кречет взмыл под своды пещеры. Молодой охотник поднял руку, и птица, сложив крылья, упала прямо на запястье, учащенно дыша раскрытым клювом.
– Должно быть, наверху буря, – заметил Санджар, смахивая песчинки с крыльев кречета. – Нам нужно уходить.
Послышался еще один писк – теперь ожила рация. Переговорив с пилотом, Монк получил подтверждение.
– Он говорит, нам нужно улетать. – Коккалис указал Дункану на шкатулку. – Закрой ее, и все быстро уходим.
С помощью Иосипа и Вигора Дункан закрыл потемневшую от времени шкатулку и поднял ее. Она оказалась чертовски тяжелой. Если это действительно было серебро, шкатулка стоила целое состояние.
Монк помог Дункану протащить шкатулку по тоннелю. Поднявшись наверх, молодой оперативник понял, что внезапное желание кречета присоединиться к своему хозяину было оправданным. Звездное небо исчезло. Над головой метались черные тучи. Мириады песчинок отчаянно колотили по скале. Дальше на запад дела обстояли еще хуже.
Маленький отряд поспешно двинулся в обратный путь, возвращаясь по своему же следу раздавленных кристаллов соли. Все двигались боком, подставляя ветру спины. Видимость стала отвратительной. Дункан нес шкатулку под мышкой, другой рукой держа за руку Джаду. Впереди Монк и Рейчел помогали Вигору, а Санджар и его брат поддерживали Иосипа.
Наконец они оказались за противоположным склоном горы, укрытые от прямых порывов ветра. Заметив их, пилот распахнул люк, выпрыгнул из вертолета и замахал рукой, призывая поторопиться.
Впрочем, никто не нуждался в дополнительных понуканиях.
Дружно добежав до вертолета, все быстро забрались в кабину. Еще до того, как все успели пристегнуться, пилот уже поднял «птичку» в воздух.
Едва шасси оторвалось от земли, вертолет развернулся и полетел над самой соляной равниной, стараясь как можно дольше укрыться за высокой скалой, максимально увеличивая расстояние до надвигающейся бури. Все расселись по креслам, защелкали замки ремней безопасности. Наконец «вертушка» резко взмыла выше, подталкиваемая передним фронтом бурана, и на полной скорости устремилась вперед. Словно желая проверить прочность ремней безопасности, началась болтанка, и у всех заклацали зубы.
Несколько долгих минут никто не говорил и, можно даже сказать, не дышал.
Ускользнув из пасти бурана, вертолет выровнялся.
– Дальше все будет гладко, – заверил пилот, однако прозвучавшая в его голосе дрожь позволяла предположить, что опасность была гораздо серьезнее, чем все предполагали.
Вертолет несся в ночи. Над головой снова сияли звезды.
Наконец Дункан шумно выдохнул.
– Что ж, славно повеселились.
Джада в ужасе посмотрела на него.
23 часа 33 минуты
По дороге обратно Вигор изучал потемневшую от времени серебряную шкатулку. Она лежала на кресле рядом с Дунканом, накрывшим ее рукой.
Монсеньор представлял себе содержимое шкатулки. Однако подобные мысли мучили не его одного.
– В этой шкатулке должен быть спрятан ключ, – нарушил молчание Иосип. – Какое-то указание на то, куда отправиться дальше.
Вигор вспомнил зашитый глаз на переплете древней книги – и спрятанные за ним тайны.
– Вероятно, ты прав. Как только мы вернемся в твою библиотеку, надо будет заняться исследованиями.
Должно быть, от Иосипа не укрылось прозвучавшее в его голосе сомнение.
– В чем дело?
Вигор неопределенно махнул рукой.
– Так, просто устал, – солгал он.
– Хочется узнать, сколько еще реликвий Чингисхана осталось, – задумчиво промолвил Иосип. – На сколько кусков разделили тело великого хана?
Вигор повернулся к своему другу, удивленный его слепотой.
– Осталось всего одно место.
Иосип нахмурился.
– Почему ты так уверен?..
И тут его взгляд озарился пониманием. Он похлопал монсеньора по колену.
– Пусть твое тело устало, друг мой, но рассудок твой бодр.
Монк, слышавший этот разговор, встрепенулся.
– Как насчет того, чтобы объяснить тем, кто слаб и телом, и рассудком?
Вигор одарил его теплой улыбкой.