Из «семёрки» вышел тёмноволосый мужчина с угловатым лицом и подошёл к Рачеку.
- Вот, - сказал он, протягивая ключ. – Этот дом, третий этаж, квартира пятнадцать. Чёрного хода нет, зато окно кухни выходит на крышу магазина. Крыша на уровне второго этажа. В дальнем конце есть пристройка, там можно спуститься во двор и мимо парикмахерской выйти на Конева.
- Годится, - сказал Рачек. – Вы будете здесь?
- Я остаюсь на улице, а Володя будет присматривать за подъездом. Через шесть часов у нас пересменка.
- Понятно. Надеюсь, ничего не случится.
Угловатый хмыкнул, искоса поглядывая на Алину.
- Я ещё нужен вам? – спросил подошедший дядя Миша.
- Нет. Спасибо большое, - ответил Рачек. – Передайте Соломину, что добрались без осложнений, и, пока, всё в порядке.
Дядя Миша с головы до ног осмотрел угловатого и покачал головой.
- Да-а, дела… - философски изрёк он.
Алина в это время безуспешно пыталась нагрузить на себя два неподъёмных баула. После нескольких попыток, повесив на плечо чёрный баул, на широком ремне, она обратилась к Рачеку:
- Вы возьмёте вторую сумку?
- Нет, - категорично отрезал он.
Брови Алины обиженно взлетели вверх.
- Давайте я помогу, Алина Владимировна, - подсуетился дядя Миша.
- Берите и идите за мной, - распорядился Рачек и повернулся к девушке. – Я не носильщик, а телохранитель. Мои руки должны быть свободны, иначе можете считать, меня здесь нет, потому, что помочь я ничем не смогу. И не обижайтесь сейчас, пожалуйста. Потом – сколько угодно, а сейчас не надо.
- Я и не обижаюсь, - воинственно вздёрнув подбородок, заявила Алина.
- Вот и правильно, - пробормотал Рачек, поворачиваясь к ним спиной и ещё раз, внимательно, оглядывая улицу.
Под его предводительством они достигли подъезда, поднялись на третий этаж и отыскали нужную дверь. Рачек открыл замок, шагнул в прихожую, осмотрелся, жестом показал Алине с дядей Мишей следовать за собой, закрыл дверь и, оставив их в прихожей, быстро обошёл всю квартиру.
- Порядок, - сообщил он. – Можно располагаться.
Дядя Миша поставил сумку, а затем, ещё раз попрощавшись и пожелав спокойного пребывания, ретировался на лестничную площадку.
- Здесь твоя комната, - сказал Рачек Алине. – Располагайся.
Он подхватил обе сумки и поставил их у кровати.
- Спасибо, - подчёркнуто вежливо поблагодарила Алина.
Рачек рассеянно кивнул, подходя к окну. Бежевая «семёрка» стояла на своём месте, по улице шли прохожие, на вид все мирные, законопослушные граждане.
«Долго ли мы здесь продержимся?» – подумал Рачек.
- Здесь даже телевизора нет! – раздался за его спиной голос Алины.
- В самом деле? – изумился Рачек.
- Да, представьте себе. Вы что, не могли найти что-нибудь получше?
- Времени не было, - извиняющемся тоном произнёс Рачек, хотя по выражению его лица было видно, что извиняться он не собирается.
- Просто дыра какая-то, - Алина подняла сумку и с размаху швырнула её на тумбочку, досадливо кусая нижнюю губу. – Чем же тут заниматься всё это время?
- Книжку почитай, - флегматично предложил Рачек.
- Какую? Я не взяла с собой ничего.
Рачек взял со столика в прихожей книгу и бросил её на кровать.
- Это телефонный справочник, - глаза Алины округлились и заблестели.
- Другой нет, - пожал плечами Рачек и резко пригнулся.
Справочник, шурша страницами, пролетел над его головой, шмякнулся о стену и упал на пол.
- Так. Всё! Я здесь столько торчать не собираюсь. Сейчас же перезвоните Дмитрию Александровичу, пусть пришлёт за нами машину.
- И что? – спросил Рачек, усаживаясь в старое кресло с протёртой оббивкой.
- Вернёмся назад домой.
- А что там?
- Там? – Алиса на минуту запнулась. – Ну… там… Всё. Всё, что надо. По крайней мере, можно найти, чем заняться. А Артём Константинович увеличит охрану, и никто туда не сунется.
Рачек грустно посмотрел на неё.
- Если бы это было так, девочка, - сказал он, - мы бы с тобой оттуда не уезжали. Конечно, у вас там и кинотеатр, и спутниковое телевидение, и все твои вещи, к которым ты так привыкла, и бассейн, и многое другое, но… Кроме всего этого, там есть ещё люди, которые объявили войну твоему отцу. Эти люди не останавливаются ни перед чем. И если бы всё дело было только в охране. Ты же видела, что произошло с Марком Антоновичем, несмотря на охрану. А больше всего их интересуешь именно ты. Поэтому, там мы бы всё время находились под прицелом, в ожидании нового удара. Сейчас мы лишили их хотя бы этого преимущества.
«По крайней мере, на какое-то время», - добавил Рачек про себя.
- Но два дня, - простонала Алина. – Два дня. Здесь!
- Может быть и меньше, - мягко произнёс Рачек, хотя сам в это не верил. – Может быть, завтра ситуация переломится, и мы сможем вернуться.
Алина горестно вздохнула и, усевшись на кровать, принялась разбирать сумку.
Рачек же встал, проверил, как работает плита, включил холодильник и принялся перегружать в него съестные припасы из второй сумки. Продуктов было много, достаточно, чтобы продержаться дня три, или даже четыре, так что голодать им вряд ли придётся.
Затем Рачек зашёл в ванную, тщательно вымыл руки, сполоснул лицо и услышал, как в комнате у Алины запиликал телефон.
- Да? – донёсся до него её голос. – Да. Всё хорошо, папа… Уже на новом… Да так… ужасно, конечно, но жить можно. Если недолго… Хорошо… Хорошо… Сейчас. Вадим Петрович!
- Иду, - отозвался он, повесил полотенце, прошёл в комнату и взял миниатюрную «Нокию» Алины.
- Слушаю, - сказал Рачек, неуклюже держа аппаратик в своей огромной лапище.
- Это ты, охрана? – загремел у него над ухом властный голос. – Ну, как там у вас?
- Нормально. Пока держимся.
- Держитесь. Скоро эта байда закончится. Я здесь быстро наведу порядок. Только ты, охрана, гляди, не проморгай мне девочку. Понял?
- Об этом можно не говорить, - ответил Рачек.
- Ну, смотри… Хорошо смотри. Если что, лучше сам ляж, но чтобы до неё никто не дотянулся. Иначе..., - Гриценко многозначительно замолчал.
Рачек демонстративно зевнул, постаравшись, чтобы его зевок был хорошо расслышан на той стороне земного шара. По-видимому, такого никто себе ещё не позволял, потому что в трубке на короткое время воцарилось озадаченное молчание.
- Надеюсь, ты понял, - сказал, наконец, Гриценко. – Будут проблемы, обращайся к Ворохову или Соломину. С остальным - сам управишься?