— Ручками-то особо не шебурши, — понял меня Володя. — Разведчики вязали узлы, которые только сильнее затягиваются. Веревку потом резать.
— Я думаю. Мне нужно время, — он снова поднял голову.
— Думать надо было раньше, — я был суров. — Ты солдату горло перерезал. Второго ранил, когда задерживали. Так что лимит времени исчерпан. Цейтнот.
— Либо ты с нами, либо с Аллахом. Выбирай. — Гаушкин тоже «напирал».
— Хорошо, я согласен.
Тут забежал дневальный.
— Товарищи офицеры, вас к начальнику. Обоих.
— Зови кого-нибудь из разведчиков, пусть караулят. — Я встал.
— Вспоминай, Артур, крепко вспоминай. — Володя тоже поднялся со стула.
Вошли трое разведчиков. По-прежнему в зимних маскхалатах. Только капюшоны с головы скинули.
— Кто старший? — спросил я.
— Я, — один выдвинулся вперед, — сержант Коцага.
— Значит так, сержант. Слушай меня внимательно. Вот этот гражданин — ценный свидетель. Если на нем хоть один синяк появится во время моего отсутствия, я с тебя лычки сорву и вместе с твоими яйцами приколочу у себя над рабочим столом. Ты меня понял? Я не шучу. Ты — отвечаешь за все, — я был зол. Надо же было начальнику в самый кульминационный момент собрать совещание!
Сержант смотрел на меня как на бешенного. Сглотнул слюну.
— Я понял.
— Все, располагайтесь. Что найдете — можете съесть и выпить. Спиртного нет, не старайтесь.
Пошли в кабинет к шефу. Там уже сидел командир сводного полка, незнакомые мне офицеры, наши только подтягивались. Последним ворвался командир разведчиков:
— На «блоке», что в сторону Старых Атагов, расстреляли «Жигули». В ней было двое милиционеров и трое гражданских. Попытались подкупить часовых, чтобы выпустили. Когда наши отказались, то открыли огонь. У нас легко раненный, в машине — все жмурики.
— Бля! Началось. — Командир грохнул раскрытой ладонью по столу.
— Людей на усиление я уже отправил, — доложил Калинченко.
— Садись. Говорить будем. — Мячиков указал место Андрею.
— Предлагаю пригласить с улицы начальника местного РОВД, думаю, что ему тоже будет интересно, — предложил я.
— Хорошо, — начальник согласился.
Позвали начальника РОВД. Он вошел, переполненный праведного гнева. Его прямо распирало. Как бы не лопнул.
— Мы вас потом выслушаем, а сейчас сядьте и слушайте молча. Мы дадим слово, — пресекая все его попытки заговорить, суровым тоном сказал начальник. — Можно курить.
— Значит, так, — начал наш начальник. — Ситуация такая. Телефонные звонки меня уже достали. Завтра, вернее уже сегодня, часов в десять, думаю так, прибудет сюда много проверяющих. Начиная от наших начальников, заканчивая прокурорскими и милицейскими начальниками. Из местного правительства и всяких еще. Все они почему-то уверены, что мы здесь бесчинствуем. До девяти утра нужен результат. Понадобится помощь военных. Поможете? Вас тоже будут трясти, как яблоню, — это он обратился к военным.
— Что надо делать? — командиру очень не хотелось подставляться в этих грязных политических играх.
— Сейчас и решим. У кого какие предложения?
— У меня, — я поднял руку.
— Говори, Каргатов, — шеф кивнул.
— У меня есть список милиционеров, которые поддерживают духов. Надо их задержать. И привлечь для этого тех, кто лоялен нам.
— Хорошо, согласен.
— А я не согласен! — встрял милицейский чин. — Вы проводите все операции, не согласовывая со мной.
— Сядьте! Вы ничего не знаете, или не хотите знать! — шеф был резок.
Калинченко и командир тоже покивали одобрительно.
— Также, исходя из захваченной карты, мы знаем, где проживают люди, которые готовы поддержать бандитов, у них хранится оружие дома. В случае атаки бандитов, они выступят «пятой колонной». Их тоже надо брать.
— Согласен, — сказал Мячиков.
Остальные тоже покивали головами.
— Что удалось выяснить? Ступников, начинай.
— Я допрашивал Исмаилова. Вкратце — на Чечен-Аул готовилось нападение. Когда удался побег с «фильтра», то Исмаилову Шейх-Хачукаев приказал не форсировать переход в Старые Атаги, а организовать сбор разведданных на месте. В случае штурма многие милиционеры, а также местное подполье, по словам задержанного, выступят по команде организованно, всего до двухсот человек. Со своим оружием.
— Кстати, — встрял я, — боевикам уже известны проходы в минных полях.
— О, ё-тать! — командир схватился за голову. — Что еще?
— Если немедленно не предпринять меры превентивного характера, то завтра эти самые двести человек могут устроить кровавую баню всем приезжим. Взять их в заложники, а мы будем лишь…
— Хлопать себя ушами по щекам, — не выдержал Ступников.
— Примерно так, — согласился Мячиков.
— Вот список милиционеров и подпольщиков из Чечен-Аула, которые готовили вооруженный мятеж, — я подал листок. — Самые активные обведены. Их надо брать немедленно. Обыски само собой.
— И куда их потом? — спросил командир.
— На «фильтр».
— Там и так все забито! На головы друг другу?
— Шелупонь отпустить. Остальных колонной в Чернокозово. Самых интересных — на Ханкалу, после того как сами их отработаем.
Милиционер читал список своих подчиненных, замешанных в подготовке штурма, и вытирал пот. Ступников решил «додавить» его.
— Что будете делать завтра, уважаемый? Приедут начальники, в том числе и милицейские, и что ответить-то? Под самым носом заговор. РОВД — рассадник боевиков. За такие вещи по голове не гладят.
— Так я не знал! — тот был испуган и вытирал лицо большим клетчатым платком.
— Никто не знал, но почему-то ФСБ и армия узнали это раньше, чем начальник милиции. Бардак.
— Что делать? — он испуганно смотрел на окружающих его офицеров.
— Трясти надо! — наш начальник был предельно жесток. — Принимать активное участие в задержании и нейтрализации пособников. Вы согласны? Или поддерживаете пособников?
— У нас длинные руки! — Ступников опять вставил цитату из своей любимой книги.
— Я понял, — милицейский начальник был снова настроен решительно, точно так же, как когда он вошел в кабинет. Чувствует обстановку. Интересно, а он не из бывших партработников? Уж больно у него хорошо это получается.
— Кто у вас сейчас во дворе? — Это Вадим Молодцов.
— Почти все.
— Через пять минут заводите их в здание. Всех! — Это уже командир военных. — Калинченко!