– Да чему? – искренне удивилась она. – Вы – хорошая хозяйка. Таких еще поискать!
Где-то я это уже слышала. А потом: «Редкая стерва! Гнобила нас! Штрафами замучила!»
– Лучше, когда вообще нет хозяев, – усмехнулась я.
– Нет, что вы, что вы! – замахала руками она. – Хозяева нужны! Самой-то куда? А тут и жилье, и еда. Мне все здесь нравится.
– Это ты сейчас так говоришь, – притворно вздохнула я. – Но пройдет какое-то время, ты пообвыкнешься в столице, захочешь чего-то большего. Захочешь сама себе быть хозяйкой. Мужа богатого. – «Все вы такие».
– У меня уже есть жених. Он в автосервисе работает.
– Замечательно!
– Она не имела права с вами так поступать! Это подло! Ой, простите! – Горничная испуганно зажала ладошкой рот. – Я вас, наверное, отвлекаю, Зинаида Андреевна. Разговорилась тут, – она собралась уходить.
– Постой! Как тебя зовут? Извини, что забыла. Много времени прошло.
– Анюта я.
– О ком ты только что говорила, Анюта?
– Об Анисье, – поджала она губы. – Как же! Приходила недавно, хвасталась! Вот, говорит, где они теперь у меня, наши хозяева! В кулаке! Крепко я их за хвост держу! Сама теперь барыней стала!
– Сядь, – велела я.
Она поспешно села. Даже если девушка втайне меня не любит, свою бывшую подругу она не любит еще больше. Такова человеческая натура. Одни рождают в роскоши, другие в нищете, и это нормально. Таков закон жизни. Гораздо труднее простить, когда кто-то из твоей же среды выбивается в люди. Человек, с которым вместе росли или работали, такой же бедняк, казалось бы, без шансов преуспеть. И вот он находит способ разбогатеть или делает блестящую карьеру, а ты так и остаешься на низшей ступеньке социальной лестницы. Раньше это можно было объяснить тем, что социальный лифт не работает. Но для кого-то он работает, как оказалось! Выходит, все дело в тебе, а вовсе не в лифте, и тебе ясно это доказали. Такое простить невозможно. Тут же накатывает черная зависть: «Да ему просто повезло!» Или у счастливчика начинают выискивать недостатки: «Да он вор, подлец, негодяй!» Или: «Ну понятно, переспала с кем надо!»
Вот почему горничная сейчас будет сливать мне Анисью с таким же энтузиазмом, с каким сама Анисья сливала меня в кабинете следователя. Я приготовилась слушать. И задала наводящий вопрос:
– Как так: она приходила? Кто ее впустил? У нас не проходной двор, а охраняемая территория.
– Да Паша, кто ж еще! Ее почему-то не внесли в черные списки. Да если бы и внесли… Разве бы он ее не впустил за ворота? Она ж с ним спит! Уж я-то знаю!
– Ну а в дом кто ее впустил?
– Ивана Иваныча-то целыми днями нет. А всем охота послушать.
– Понимаю, – кивнула я. – Значит, она приходит к вам хвастаться?
– Точно так! Учитесь, говорит, лохушки. А мы не лохушки, – на глазах у Анюты выступили слезы. – Просто мы честные.
– А она?
– Она же вас предала! – сверкнула глазами Анюта. – Вот я бы ни словечка плохого против вас не сказала!
«Это ты сейчас так говоришь».
– Часто она приходит?
– Да была пару раз, – с досадой сказала Анюта. – Придет, в кресле развалится, обслуживай ее теперь, барыню! Сейчас, говорит, я вас, лохушки, буду жизни учить!
– Да, обидно.
– Начинает хвастаться, какие у нее теперь наряды да какие украшения. «А захочу, – говорит, – еще больше будет!» Шубу собралась покупать, сидит тут, каталоги из шубных бутиков листает. – Анюта чуть не расплакалась. – А я на дубленку накопить не могу. Родителям помогаю, брату… А то она не знает! Сидит тут, со своей шубой! Выпендривается!
– Наглость просто.
– Еще какая!
– Но зачем она сюда ходит?
– Так ей же скучно! Она нас даже к себе пригласила. В гости. Мартини угощала. «Гляньте, – говорит, – как шикарно я туточки устроилась! А вы – лохушки, с ведрами и с грязными тряпками в руках до конца жизни будете ходить!» Ну не обидно?
– Обидно, согласна. Так ты, выходит, знаешь ее новый адрес?
– Знаю, – скромно опустила глаза Анюта.
– Можешь мне сказать, как туда проехать?
– Конечно! У меня от вас секретов нет, Зинаида Андреевна!
О, женщины! Чтобы насолить удачливой подружке, на что только вы не пойдете! Анисье следовало быть тише воды ниже травы. А она пришла сюда хвастаться. Пусть ей это послужит уроком.
– Ты хорошая девушка, Анюта, – похвалила я, записав адрес. – Честность и доброта – прекрасные качества. А преданность в особенности. Это всегда щедро вознаграждается. – «Ага! Мечтай!»
– Я мечтаю стать такой, как вы! – выпалила она.
«Сесть в тюрьму?» – чуть не сорвалось у меня с языка. Вовремя остановилась.
– Тебе нужны мои платья и косметика? – сообразила я.
– Ну, если вы позволите… – она замялась. – Тут от Анжелы Зафировны много чего осталось. Вам ведь это вряд ли пригодится.
– Да, ты права. У нас совершенно разные вкусы. Я ее вещи носить не буду никогда. Но в любом случае мне надо спросить у Иван Иваныча. Он же здесь настоящий хозяин, – усмехнулась я.
– Да он вас боится! – выпалила она.
– Что ты несешь? Царев боится меня? – Я чуть не расхохоталась.
– А я вам говорю, боится! А больше он никого не боится.
– Тогда почему он разрешил мне поселиться до суда здесь? От страха, что ли?
– Да, наверное, хотел, чтобы вы были под присмотром, – пожала она плечами. – Кто знает, чего вы еще натворите? Вы женщина смелая, энергичная. А красивая какая! – заливалась она соловьем. Я попыталась отключиться. Лесть меня больше не интересует.
Определенная доля логики в этом есть. Иван хочет контролировать каждый мой шаг. Что-то ему от меня нужно. Может, он тоже думает, что Анжела просто сбежала, и уверен, что я ее найду? Это ведь единственный для меня путь к спасению. Он добился моего освобождения под залог не случайно. Уж конечно, это не акт благотворительности. Только не Царев! Но зачем ему это нужно, черт его возьми?!
– Прости, что ты сказала?
– Буду смотреть на вас и учиться! А то у прежней-то хозяйки и поучиться нечему было. Лохушка и есть.
– Лохушка, а богатого мужа подцепила, – слегка уколола я.
– Так это ей просто повезло! А вот вы, да. Вы настоящая дама, Зинаида Андреевна.
– Ладно, я посмотрю, что можно сделать, – милостиво сказала я Анюте. Она ведь сообщила мне ценную информацию. – Думаю, скоро твой гардероб пополнится. Я дам тебе пару советов, как следует себя вести в приличном обществе.
– И еще скажите, что я теперь старшая горничная, – попросила она.
– Скажу. – Мне стало весело. Она, наверное, считает себя очень умной. – Сделаю все, что в моих силах.