– Но время? Паша покажет, что видел твою машину, но, скажем, в три часа дня.
– Нет, милая, – улыбнулся Ян. – Уже сгущались сумерки.
– А убили ее после семи вечера. Потому что в семь ей звонил мой муж, и она еще была жива.
– А я стоял у ворот и ждал клиента! И потом: раз он убийца, то врет!
– Ну, допустим. Но ты забываешь одну важную деталь. Я бы даже сказала, ключевую. У моего мужа есть алиби. Он был на переговорах у своего делового партнера. У нас ничего не выйдет, милый.
– Вот! – Ян поднял вверх указательный палец. – Теперь мы дошли до сути! Алла, как там ее? Да, неважно. Ты помнишь, что она сказала? Они сейчас все находятся под следствием. Как думаешь, этот деловой партнер Иван Иваныча признается в том, что они встречались, чтобы договориться об откате?
– Не думаю… Постой! – до меня вдруг дошло. Так вот куда он клонит! – Ян! А ведь ты прав! Мой муж госзаказа так и не получил! Переговоры сорвались. А сорвались они по той причине, что начались проверки в Минобороны. Если «деловой партнер» Иван Иваныча засветит его… Он большой чиновник, судя по всему, человек из министерства… Ему самому это увеличит срок! Потому что тогда проверяющие выйдут на завод, который «обслуживал» потребности расхитителей. А это мама дорогая! Нет, такой Клондайк они светить не станут, Алла мне непрозрачно намекнула. Это лишний том в уголовном деле и дополнительные проблемы. Да еще какие!
– Умница, – похвалил меня Ян.
– Гений! – Я с жаром принялась его целовать.
– Погоди, – начал отбиваться он. – Надо все хорошенько обдумать, все детали…
– Анисья… Похоже, мой муж ее подкупил. Очень уж ему не терпится засадить меня в тюрьму. Ну а мы все переиграем! Он заплатил ей за молчание!
– Точно! Она – его сообщница! А не твоя.
– Итак, алиби у Ивана рассыпалось, свидетель в мою пользу, то есть ты, в наличии, оружие… А это Иван подбросил мне пистолет, а вовсе не Коля! Муж ведь приходил ко мне сразу после того, как узнал о похищении Анжелы. Он и принес оружие. Ведь это его пистолет. Из него он и убил Анжелу. Постой… Ян, самое главное: мотив. Зачем Ивану ее убивать?
– Допустим, изменила…
– Застукал девчонку с массажистом, – продолжала я развивать его мысль. Это уже было коллективное творчество. Мы оба старались. – Вернулся домой пораньше – а они в постели…
– А она сказала, что беременна…
– Возможно, просто тест был ошибочным…
– Но твой муж этого не знал…
– И подумал, что ребенок не от него. Он все-таки старик…
– Подумал, что Анжела его обманула, и разозлился. Сгоряча схватил пистолет и…
– Выстрелил.
– Точно!
Мы на радостях принялись целоваться.
– Ох, только бы все получилось! А если тебе не поверят? – вцепилась я в него. – Ян?
– Я постараюсь быть убедительным.
– Как сейчас, в постели?
– Еще убедительней. Я ради тебя убить готов, не то что соврать.
– Не верю! Так не бывает! Я еще ничего такого не сделала, чтобы это заслужить.
– А вот посмотришь.
Вот тогда у меня и появилась надежда. Она была похожа на солнечный луч, распоровший тучи, я даже прослезилась от счастья. Не случайно мы встретились. Я уже говорила, что не верю в случайности. Я ведь хотела изменить свою жизнь, я не раз просила об этом и даже молилась. Ходила в храм и долго стояла перед иконой со свечкой в руке, шепча свое заветное желание:
– Господи, сделай так…
А когда была в Иерусалиме, оставила у Стены Плача записочку, где было всего четыре слова: «Господи, измени мою жизнь». Потому что дура. Надо было оговорить условия. Измени, но так, чтобы это мне ничего не стоило. Или «измени так, чтобы я была счастлива». А разве я сейчас несчастна? Вот в чем штука-то! Я избавилась от Иван Иваныча и впервые полноценно занималась сексом. Почувствовала себя, наконец, женщиной. А если еще и забеременею… Теперь меня мало заботит стройность талии, я давно уже не красавица. Разве не изменилась моя жизнь? Да еще как! Но за все надо платить. Это закон сохранения энергии. Прежде чем заплакать от счастья, надо как следует нареветься от горя.
А еще, когда о чем-то просишь, надо знать в деталях, чего именно ты просишь. Надо было написать развернутое сочинение, как это делают все. Видела я в Стене Плача эти записочки. Мы приехали туда последними, уже глубокой ночью, и, кроме нас, там не было никого, только уборщик, который довольно лениво работал метлой. Он гнал к мусорному баку ворох скомканных, сложенных в узенькие полоски, сжатых в комочки бумажных листков, они шуршали, как опавшие осенние листья, печально и словно жалуясь. Кладбище желаний, вот что это было. Потом их, наверное, сжигают, эти записочки, и сизый дымок тянется вверх, где якобы находится тот, кто нас слышит. Мои попутчицы подошли к Стене и стали запихивать свои послания в щели, и без того уже густо затыканные исписанной бумагой. Там нет ни единой щелочки, ни кусочка свободного пространства, все забито желаниями. Сколько же на свете несчастных! Да есть ли счастливые? Я молча подошла к Стене и бросила свою записку под ноги уборщику, который посмотрел на меня удивленно и торопливо взмахнул метлой. И вот, поди ж ты! Именно меня услышали! Огребай теперь!
– Эй, ты спишь? – позвал меня Ян.
– Нет. – Я отмахнулась от наваждения. От видения Стены, которая неожиданно выбрала меня. – Просто задумалась.
– Зина, нам надо поспать, – заботливо сказал он. – Завтра тяжелый день.
– Если бы я могла уснуть!
– Ты, главное, успокойся.
– Постой… А как же твоя работа? Из-за меня ты ее потеряешь.
– А она мне нужна? Если мы будем вместе, вряд ли я останусь на прежней работе. Мы попробуем изменить свою жизнь. Станем жить вдвоем.
– Где, здесь? – Я в ужасе обвела глазами комнату, оклеенную красными обоями.
– Я понимаю, ты к другому привыкла…
– Не в этом дело. Я здесь вполне счастлива. Какое-то время, – добавила я. – Но это совсем не то, чего я хочу. Давай будем объективны. Нам обоим за сорок, высокооплачиваемую работу мы вряд ли найдем. Ты уже пытался и стал в итоге установщиком дверей. Я еще не пыталась, но почему-то уверена в результате. Меня нигде не ждут. Придется начать с нуля. Только не здесь. Прости, я не верю в сказки.
– А как же Пушкин? – улыбнулся Ян.
– Как видишь, он меня подвел, – сказала я грустно. – Царевна мертва, в то время как я думала, что она жива, согласно сказке. У моей, похоже, совсем другой конец. Не знаю, счастливый или нет, но другой. Как думаешь, мне пора сдаться?
– Когда? Сейчас? – в ужасе спросил Ян.
– Не сейчас, конечно. Завтра. Пойду к следователю и скажу: вот она я, сажайте.
– Подожди, по крайней мере, пока я дам показания.