— Как это они успели? — с сомнением спросил Гуров.
— Связи, Лев Иванович, — наставительно заметил Крячко, — с людьми работать надо. Каналы мы перекроем, так что ни люди, ни товар оттуда не уйдут. А уйдут, так мы их на перевозке возьмем.
— Связь у Мирона с миром есть?
— Есть, но он ни с кем не толковал и дел не имел. Чисто отлеживается и ждет удобного случая слинять, когда степень накала розыска уменьшится.
Двое суток пролетели быстро. Точнее, пронеслись практически незаметно. Гуров в завале информации едва успевал отмечать, как солнце снова клонилось к девятиэтажкам за окном, а потом наступали сумерки.
Операцию решили проводить утром, потому что сложились очень удобные обстоятельства. «Прослушка» сообщила, что к Катьке около десяти утра должен зайти некто Тыква, который предупредил об этом по телефону. По оперативным учетам МУРа проходил некто Тыква из мелкоуголовной братии. Не использовать такой вариант было глупо.
Тыкву взяли за квартал от 36-го дома и сразу посадили в автобус ОМОНа. Пухлый парень с широко раскрытыми глазами таращился на здоровенных омоновцев в черных масках и судорожно соображал, во что он влип, в какое серьезное дело. Опера быстро объяснили, что Тыкве грозит, если он не будет вести себя лояльно, и какое послабление получит, если выполнит все, что от него требуется.
Тыква оказался сообразительным и трусоватым. Через час он уже стоял перед дверью с номером «12» и жал на кнопку звонка. Опера, чтобы сохранить тайну захвата, стояли по бокам вне поля обзора с дверного глазка. Никаких омоновцев в подъезде не было. Риск, конечно, но шум решили не поднимать. Была надежда, что в квартиру еще какое-то время будут идти «интересные» люди. А там их ждала бы засада. ОМОН держали наготове, на случай перестрелки и необходимости оцепления района.
На звонок никто не реагировал. Наконец старший группы оперативников решился и нажал на ручку двери. Она медленно и со зловещим скрипом открылась. Держа наготове пистолеты и поочередно проверяя все внутренние помещения, оперативники вошли в квартиру, и уже в спальне перед ними предстала неутешительная картина. Человек, по комплекции похожий на Мирона, лежал на двуспальной кровати с высокой спинкой. Руки и ноги его были привязаны женскими колготками, брюки недвусмысленно расстегнуты, на лице лежала подушка. Этот факт наводил на не очень веселые размышления.
Когда подушку сняли, то увидели, что это в самом деле Миронов. Правда, лицо его было искажено конвульсиями асфиксии и чуть тронуто синевой, присущей лицам задушенных, которая появляется уже через пару-тройку часов после смерти. Никого в квартире больше не было.
Гуров и Крячко, ожидавшие результат операции по захвату в автобусе, получили извещение о найденном трупе и быстро поднялись в квартиру. Никто из оперов МУРа, участвующих в этой операции, не знал об истории с носовыми платками, которые стали находить на трупах. Поэтому они не придали значения увиденному и были крайне удивлены реакции двух полковников из Главка.
— Твою ж мать, — недобрым голосом прорычал Крячко, подходя к кровати и наклоняясь к платку, что лежал на груди трупа, — четвертый!
— И капельки крови алели на нем, как сочные ягоды, — процитировал Гуров. — Только теперь это уже не лезет ни в какие ворота.
Беглый осмотр, это пока все, что можно было себе позволить. Срочно пришлось всех удалять из квартиры, потому что там предстояло работать криминалистам из оперативно-следственной группы. Им нужны следы, а оперативники и так наследили сверх всякой меры. Войти и продолжить осмотр можно будет после криминалистов и составления следователем протокола осмотра места преступления.
Сидеть в духоте автобуса не хотелось. Гуров предложил пройтись, может, и по чашечке кофе выпить, если таковое место рядом найдется. Час или полтора у них в запасе был.
— Ну, что ты думаешь по этому поводу? — как обычно задал вопрос Гуров.
— Насколько я понимаю в сексе, он был привязан женщиной. И именно для ролевых сексуальных игр. Только его партнерша решила изменить финал.
— Финал?
— Да, виноват, — поспешно поправился Крячко. — Не финал. Там до физиологического контакта не дошло. Была прелюдия, а потом она его задушила подушкой. Вопрос первый: а она ли? Но ответить на него смогут только эксперты, был ли там еще какой-то мужчина, был ли второй человек или нет.
— Но в любом случае женщина, с которой Миронов собирался заниматься сексом, была ему хорошо знакома. Его не насильно привязывали. И в квартиру она как-то попала.
— Значит, ты уверен, что задушила его не Катька? — покосился на Гурова Крячко. — Может, ты и прав. Душить в своей квартире и бежать потом… Слишком она предприимчива и хитра для того, чтобы совершать такие глупые поступки. Даже если это инсценировка, даже если кто-то захотел выставить ее невиновной. Например, она ушла в магазин, а тут вон что. Не лепится. Ее срочно брать надо, эту Катьку. Не исключено, что она сейчас очень далеко или очень глубоко.
— Что-то мне подсказывает, что твоя Катька и не подозревает о случившемся, — вдруг сказал Гуров.
— А подробнее?
— Если бы я мог тебе подробнее рассказать, что ощущаю, — проворчал Гуров. — Так, интуиция, аура места преступления, если хочешь. Теперь нам остается только ждать. МУР по своим каналам взялся за розыск Северцевой, причину смерти установит вскрытие, эксперты поищут следы в квартире, соотнесут со своей картотекой. Хочешь не хочешь, а нам сидеть и ждать.
— Что-то ты упорно, Лев Иванович, обходишь тему платка, — напомнил Крячко.
— Обхожу, — с некоторым унынием в голосе ответил Гуров. — Обхожу, потому что на данный момент у меня в голове ни единой мыслишки и догадки по этому поводу нет. Если три платка на трех предыдущих трупах я себе еще мог как-то объяснить, то этот…
— Да уж, — кивнул Крячко и оживился, показав рукой на «Кофейню». — Вон, пойдем посидим.
Гуров молча повернул в сторону «Кофейни». Станислав шел рядом и молчал. Потом, наконец, предложил:
— Слушай, а давай исходный посыл поменяем. Что мы все с тобой про месть говорим и от мести отталкиваемся? А если это чистая мания? Давай поговорим, например, с тем же самым Лозовским. Укладывается такой поступок в схему, предложенную современной наукой, или не укладывается? Тут, может, и нет никакой личной неприязни, может, вообще нет личного знакомства.
— Миронов, — напомнил Гуров с невеселыми интонациями.
— Миронов — да, — вынужден был согласиться Крячко. — Миронов тут не лепится. Но любое правило тем и хорошо, что всегда случаются исключения. Они там… э-э, лобзались на кровати, он ей или она себе сама губу прикусила. Вот тебе и платок с капельками крови!
— Ага, а потом обиделась и придушила его подушкой. И где в этот момент была Катька? И почему это не могла быть Катька?
— Катька не шалава, она под каждого не ляжет, — авторитетно заявил Крячко. — Это я выяснил. Она себе цену знала и в любовь верила.