— Так уж ли хорош, — усмехнулся Жердев.
— Лучше переоценить себя, чем недооценить.
— Продолжай.
— Так вот, когда в УПСе появилась вакансия, я без труда занял освободившееся место. О своей сделке с Управлением я тут же сообщил в особый отдел ГРУ и вскоре был приглашен для беседы с полковником ГРУ Яновым.
«Так Янов стал оператором двойного агента с оперативным псевдонимом Релизер», — мысленно подвел черту Жердев.
— Еще один вопрос. Ты подслушал наш с Биленковым разговор.
— Да.
— Я еще ничего не спросил, не перебивай меня.
— Извините.
— Разве мы с Биленковым говорили об убийстве полковника Джиганшина? Я что, назвал конкретную фамилию?
— Вы сказали о ликвидации безымянного полковника ГРУ на сленге. Вы были недовольны Биленковым, Биленков был недоволен вами: «Мне надо было его отпустить?» — «Не твое это дело — творить суд и расправу над полковником ГРУ». Я вспомнил только одну расправу над офицером Главного разведывательного управления, и он был в звании полковника.
— Какие еще выводы ты сделал из нашей беседы?
— К сожалению, вы быстро свернули ее, оставив Биленкова одного, и тот снова начал разговаривать со своим бейджиком.
«Похоже, так и было», — вспомнил Жердев, досадуя на свою несдержанность в разговоре с подчиненным.
— Хорошо, я понял. Слушаем дальше.
«Михаил Николаевич…»
«Да?»
«Мне неловко говорить об этом, но… я рассчитывал на вознаграждение».
«…Ты, случаем, не залез в долги?»
Жердев снова отметил беспокойство в голосе подполковника военной разведки, и снова это странное прищелкивание языком. Он не мог объяснить, почему его привлек этот отрывистый звук, как не мог оставить этот вопрос открытым, и снова обратился к Маевскому:
— Слышали? Ну, что это за звук?
— Ах, это… — позволил себе усмехнуться Андрей. — Янов бросает курить.
— Я это уже слышал.
— Он посасывает какие-то антиникотиновые конфетки. Они миндалем пахнут.
Жердев покивал. В своих размышлениях о прилипшей к зубам ириске он вплотную приблизился к разгадке.
— Хорошо. Слушаем дальше.
«У меня нет долговых обязательств. Я живу по принципу: не давай в долг и не бери взаймы».
«Мудро… Конечно, финансовый вопрос будет решен в самое ближайшее время».
Пауза. Жердев уловил в голосе Янова нотки нерешительности или сомнения. Иначе говоря, его последняя фраза воспринималась по-другому: «Возможно, этот вопрос будет решен».
Что ж, Янов был не очень острожен в выборе интонации, и это стало, наверное, переломным моментом в поведении пресс-релизера: как человек, он сделал выбор в пользу лучшего.
Но и Михаила Янова можно понять. Для разведуправления наступили не самые лучшие времена. Начальника ГРУ перестали приглашать на Совет безопасности (его проводил президент по понедельникам), финансовый поток ослабел. У Жердева сложилось впечатление, что «Аквариум» посадили на самоокупаемость, то есть ведение производства, при котором расходы покрываются собственными доходами. Самовыживание, одним словом. В этом плане военное разведывательное ведомство стало уязвимым, и подтверждение тому — сбежавшая на берег корабельная крыса.
— Да, я рассчитывал на вознаграждение, — подтвердил Маевский. — Своим окладом бывают довольны только святые на иконах. У меня есть гараж, но нет машины.
— Гараж «импортный», разумеется.
— Разумеется.
Если бы Янов пригласил журналиста для беседы в свой кабинет, если бы в углу кабинета высился сейф, в котором хранилась наличность, в том числе и в валюте, Жердев не узнал бы о предпринятых против него мерах. С этой мыслью он, стоя к Маевскому спиной, отсчитал пятнадцать тысяч долларов.
— На днях в автосалоне я видел новый «Форд-мондео». Думаю, пятидверный хетчбэк тебе подойдет.
— Речь идет о втором поколении «мондео», как я понял?
— Да.
— Можно сказать, эта машина в комплектации «Верона» создана для меня.
Жердев еще не отпустил журналиста, а в голове у него уже созрел план. Он почти догадался, кто молодая крыса в его опергруппе, и собрался вычислить агента ГРУ во время последнего, скорее всего, задания. В случае провала (Жердев был реалистом и не исключал такого исхода) или утечки информации стрелки можно будет перевести на Главное разведывательное управление, для этого достаточно будет доказать причастность одного из оперативников к военному ведомству.
Не успели затихнуть шаги Маевского за дверью, а Дмитрий Жердев уже связался с главой опергруппы — Виктором Биленковым.
— Срочно ко мне! — приказал он. Хотя необходимости срочных мер не было. Спецоперацию, которую он назвал «условно-последней», планировалось провести через пять дней — ровно 1 июня. А сегодня было 25 мая.
Виктор Биленков с трудом представлял себе начальный этап вербовки по телефону, даже если телефонный звонок — короткий и содержит всего одно предложение: явиться на Лубянку, на Петровку, в «Аквариум», не важно.
Докладная записка Релизера на имя своего оператора не оставила последнему времени для тщательной проработки плана, и подполковник Янов, положившись на свой опыт, форсировал события: не прошло и суток, как он явился с рабочим визитом к Маевскому. И в ходе этого визита обронил связку ключевых слов: назавтра он запланировал беседу с Кравцом (конкретное имя, конечно же, не прозвучало, но прозвучал его «возраст»: он молодой, а Кравец был самым молодым из команды). Вот здесь Дмитрий Жердев допустил ошибку. Ему тоже стоило ускориться: собрать опергруппу и предупредить о провокационных шагах военной разведки. Нет, он не опоздал — просто Янов сыграл на опережение. То есть Жердев наверняка не знал о контакте Янова с одним из его подчиненных и мог выделить только одно: время упущено. Всего несколько часов разделяло две встречи — Янова с Релизером (имя агента Биленков не знал) и Жердева с ним же, и сбрасывать напористость Янова было бы ошибкой. В первую очередь Янов — оперативник, а с учетом его принадлежности к разведуправлению он — оперативно-тактическая единица, способная точно и быстро осуществлять практические задачи.
Янов явился к Релизеру, когда, по сути дела, тот не ожидал визита. Такой же тактики подполковник придержался и в случае с Кравцом. Тактику, которая приносит результат, не меняют, и это аксиома.
Биленков шел к Кравцу с одной целью — поговорить с ним начистоту, не будучи на сто процентов уверенным в его контакте с офицером ГРУ, расследующим убийство своего сослуживца. Но если выстроить всех оперативников в ряд и спросить, кто из них быстрее пойдет на контакт с ГРУ, Виктор, не колеблясь, ткнет пальцем в Кравца. И ответ был прост, хотя и завуалирован: иммунитет от уголовного преследования.