— О господи! Сколько раз обсуждали! Он тебя недостоин!
— Да, да, да!
— Только не плачь. Все уладится. Есть у меня один мужчина на примете, для тебя отличная кандидатура, в субботу познакомлю.
— Я дура!
— Успокойся.
— А ты сука!
— Сима! Еще одно подобное заявление, и я больше никогда не захочу иметь с тобой дело!
— А-а-а! Сейчас же пойду в ментовку, — окончательно потеряла самообладание Полунина, — и расскажу все. Ой, я поняла!
— Что? — устало спросила брюнетка.
— Мы вчера долго говорили в кафе. Потом я домой приехала и не нашла записную книжку и перчатку…
— Думаешь, это я их украла? — издевательски перебила Симу собеседница. — Очень мило! Милиционеры моментально откроют дело, они обожают искать кожгалантерейные изделия и потрепанные бумажонки.
— Вещи уже нашлись, — прошептала Сима. — И не где-нибудь, а около трупа Карякина. Вопрос, как они попали в его квартиру, если моя нога никогда не переступала ее порога?
— Ну и ну! Загадочная история.
— Нет. Это ты!
— Что я?
— Скоммуниздила книжку и перчатку, пока я в туалет ходила, а утром, отравив Вадима, подбросила их к дивану.
— Боже! Да зачем?
— Чтобы на меня подозрение упало.
— Симочка, ангел, ты больна.
— Нет! Я поняла твой замысел. Боишься, да? Между прочим, Нина…
— Любимая моя, — заквохтала брюнетка, — откуда ты взяла такую информацию?
— Неважно!
— Да тебя на испуг берут, обычная милицейская тактика, — зачастила брюнетка. — Ничего у них нет, наврали семь верст до небес, и все лесом!
— Я видела!
— Кого?
— Не кого, а книжку и перчатку.
— Да ну? Не путаешь?
— Не-ет. Они уже у меня.
— Менты отдали улики?
— Да.
— Невероятно!
— Ха! Это еще не все. Волосы!
— Ты о чем? — растерянно поинтересовалась брюнетка.
— Баба, которая со мной разговаривала, случайно проговорилась: дескать, на диване, где лежал труп, осталась розово-зелено-синяя прядь.
— Ну и?
— Мои волосы колорированы слегка иначе, — вдруг очень тихо, нормальным голосом, без визгливо-истерических ноток сказала Сима. — Они зелено-сине-фиолетовые. Розовый цвет никогда мне не шел. Думаю, ты просто не обратила внимания на сей нюанс. А еще полагаю, что ты вовсе не желала оставить прядку. Она просто выпала из парика!
— Окстись, Сима!
— Нет, нет. Я все теперь вспомнила! Масленица.., парик… Нина.., ты тоже про него вспомнила. Ты же никогда ничего не выбрасываешь, все хранишь…
— Кто тебе сказал? — вырвалось у брюнетки.
— А, испугалась? Нет, после того, что ты вчера сделала, я молчать не стану! Меня хочешь подставить? Думаешь, ни о чем не догадываюсь?
— На какой улице ты находишься? — нервно перебила Симу собеседница.
— На Петровке.
— Где?
— Возле ЦУМа.
— Иди в метро, на «Кузнецкий Мост». Сейчас приеду и привезу тебе доказательства.
— Чего? — зашмурыгала носом Сима.
— Дурочка маленькая… — нежно пропела брюнетка. — Я объясню, где провела сегодняшнее утро, это раз. Теперь два: Карякин жив.
— Врешь!
— Разговаривала с ним полчаса назад. Он, шантажист мерзкий, потребовал денег, заявил: «Плати мне миллион баксов, тогда заберу сценарий». Тебя надули. Вчера украли незаметно вещи, ты ж вечно сумку незакрытой носишь. Стой в метро, первый вагон в сторону «Пушкинской», уже бегу.
— Но зачем?..
— Приеду и объясню. Закручивается очень серьезная игра… Тебя хотят убить! — выпалила брюнетка.
— Кто? — взвыла Полунина. — Почему?
— Собери остатки соображения, — велел голос, — и пойми: нам лучше поговорить лично. Дуй к подземке, на твое счастье, я в двух шагах от «Кузнецкого Моста».
— Где?
— Все, иди.
Ту-ту-ту-ту… — запиликали гудки отбоя.
Не оглядываясь, Полунина быстро повернула направо, я, надвинув капюшон на лоб, пошла следом. Иркина куртка оказалась очень теплой, по моей спине потек пот.
Только сейчас я сообразила, почему каждый раз настораживалась, глядя на волосы Симы. Глаз приметил различие: актриса имеет зелено-сине-фиолетовую гриву, а прядь волос на спинке дивана была мелирована в розово-зелено-синий тон. Похоже, но не то.
И Раиса, кипя негодованием, помнится, заявила, что ее в восемь утра разбудила «Барби придурочная» с волосами дикой расцветки. Почему Рая назвала незнакомку «Барби»? Да потому, что кукла ассоциируется у всех с блондинкой и розовым цветом. Это сейчас, из соображений политкорректности, самая покупаемая игрушка в мире существует во многих ипостасях: она теперь бывает брюнеткой и шатенкой, а также китаянкой, арабкой и негритянкой. Но как ни стараются производители, все равно весь мир знает: подлинная Барби — блондинка с голубыми глазами, счастливая обладательница розовой мебели, розового автомобиля, розового дома, розовой лошади, розовой кареты…
Значит, в восемь утра к Карякину приходила не Сима!
Вспотев под курткой, я спешила за бежавшей по улице Полуниной. Эх, жаль, я раньше не догадалась о казусе, иначе по-другому бы построила беседу с Полуниной. Ладно, не стоит корить себя за ошибки, они уже совершены. Надо подумать, как их исправить.
«ПС-двадцать» — замечательное приспособление. Я теперь знаю, кто, прикинувшись Симой, заглянул к Карякину, — Нина, третья жена Игоря. Откуда я взяла сведения? Просто обладаю отличной памятью и хорошо умею слушать людей. Во время беседы Полунина два раза назвала брюнетку по имени. Сначала воскликнула: «Нет! Я поняла твой замысел. Боишься, да? Между прочим, Нина…» Фраза осталась незавершенной, брюнетка перебила Симу. Потом, спустя некоторое время, Полунина сказала:
«Масленица.., парик… Нина.., ты тоже про него вспомнила».