Алтани взглянул на Шукура.
— Произнесешь речь, Алим! Что сказать, знаешь.
— Да, Ахмад.
— Пойдем и покончим с этим делом. У нас сегодня других немало.
Алтани и Шукур вышли к мечети. На площади лежал на брезенте связанный поляк. Главарь банды прикурил сигарету.
Шукур же обратился к охранникам, рабочим наркозавода, старикам, женщинам кишлака, стоявшим полукругом, явно игнорируя рабов, выведенных из подвала:
— Люди! Кто дает вам работу? Господин Алтани. Кто охраняет вас? Господин Алтани. Кто обеспечивает вас продуктами и платит вам деньги? Господин Алтани. Благодаря кому вы живете в сытости и достатке? Господину Алтани. А вот какой-то ничтожный раб, неверный, соплеменники которого убивают нас, жгут наши жилища, вынуждают бросать земли предков, поднял руку на господина Алтани. Он убил нашего брата Хамида, молодая жена которого осталась вдовой с ребенком на руках. Эта свинья, что лежит перед вами, хотела убить господина Алтани и бежать, чтобы навести на наш кишлак американцев. Их авиация стерла бы с лица земли и селение, и всех нас. Вот чт о хотел сделать этот неверный. Так что он заслуживает?
— Смерть! — закричали охранники, рассредоточенные среди толпы.
— Да, люди, этот ублюдок заслужил одно — смерть. Он умрет здесь и сейчас, при вас. Помните, так будет с каждым, кто посмеет пойти против воли господина Алтани. Малид! — Шукур повернулся к начальнику личной охраны Алтани.
Тот взглянул на главаря.
Алтани бросил под ноги окурок, махнул рукой.
Двое охранников начали избивать дубинами связанного пленника. Послышался хруст ломающихся костей. От ударов по всему брезенту разлетались брызги крови. Алтани перевел взгляд на толпу. Лиц женщин он видеть не мог, они были закрыты, но заметил, что плечи некоторых из них вздрагивали. Однако все молчали.
Охранники на зверское убийство смотрели спокойно, мужчины, работающие на заводе, — брезгливо или испуганно. Рабы сбились в кучу у барака. В их глазах отражался животный страх, граничащий с паническим ужасом. Полностью безразличны к происходящему были те из них, на которых проверялся наркотик. Трое лаборантов вообще не смотрели на казнь. У них, ежедневно убивавших рабов, кровавое побоище не вызывало каких-либо эмоций.
По команде Малида личные охранники Алтани прекратили бойню.
Шукур повторил:
— Помните, так будет с каждым, кто посмеет пойти против нашего хозяина, господина Ахмада Алтани. А теперь всем разойтись. За работу!
Работники направились к баракам завода, лаборанты ушли на свои места, рабов спустили в подвал, охрана разошлась, население молча двинулось к лачугам. Изуродованное тело поляка завернули в брезент и бросили в грузовик, чтобы вывезти подальше от Асабада и бросить в ущелье, на корм шакалам.
Алтани прошел в свой дом.
Следом в большой комнате появился Шукур, присел рядом с подельником, взял пиалу с чаем.
— Неплохо получилось, как считаешь, Ахмад?
— Да. Народ напуган, и это хорошо.
— Надо было самим спровоцировать побег наркоши да устроить казнь раба, у которого помутился разум. Не догадался.
— За тебя это сделал поляк.
— Откуда ты знаешь польский язык?
Алтани усмехнулся.
— После училища я попал в Северную группу войск, был начальником службы ракетно-артиллерийского вооружения отдельного танкового батальона. Как раз тогда, когда подняла свою голову «Солидарность» Валенсы. Поляки доставили нам много хлопот. Ждали, что вооруженные мятежники решатся на захват наших гарнизонов. Войска в соседних группах подняли. Если бы не тогдашний польский министр обороны Ярузельский, который сумел сохранить управление армией, то пришлось бы успокаивать поляков силой. Мы были к этому готовы. Поэтому, Ахмад, я и знаю польский язык. Приходилось вести переговоры с местными властями. Ну да черт с ними, как и со всей Польшей. Что у нас по курьерам?
— В Россию по отработанному маршруту через Туркмению пойдут Асад и Керим.
— Хорошо. Остается дождаться двойника господина Коу.
Алтани вернулся в дом, позвал Малалу.
Женщина вошла, поклонилась.
— Слушаю, хозяин.
— Ты почему не присутствовала на казни неверного?
— Я из своей комнаты видела, что происходило на площади.
— А какой был приказ? Всем находиться у мечети.
— Но я не слышала этого приказа.
— Последнее время я недоволен тобой. Для тебя это может обернуться крупными неприятностями. Так что подумай хорошенько, как исправиться. А сейчас принеси мне чаю.
Алтани почувствовал усталость.
«Черт возьми! — подумал бывший советский майор. — Похоже, я старею, а настоящая жизнь только начинается. Сбросить бы лет этак двадцать, но невозможно».
Система спутниковой связи, установленная на низком столике, издала сигнал вызова.
Алтани поднял трубку.
— Слушаю!
— Господин Алтани, это Гафур. Сообщаю, что двойник мистера Коу следует к вам в составе колонны наших бойцов. Примерно через час он будет в Асабаде. Мне приказано передать, чтобы вы встретили двойника как подобает.
— Конечно, Гафур, я все сделаю. Этот человек будет постоянно находиться в моем доме.
— Не обязательно держать его в усадьбе. Он может перемещаться по кишлаку, но не выходить из него. Следует ограничить его общение с вашими людьми.
— Как долго он должен находиться в Асабаде?
— Это решат в Пешаваре. Помните, Ахмад, вы головой отвечаете и за безопасность двойника и за то, чтобы никто не узнал о подмене.
— А вот этого, Гафур, говорить не следовало.
— Я всего лишь передал то, что мне приказали. Охрану двойника тут же отправьте обратно в Пакистан.
— Хорошо.
— У меня все, господин Алтани.
— У меня тем более. Удачи!
Алтани бросил трубку. Он знал Гафура. Тот в свое время представлял талибов на переговорах в Асабаде, в результате которых наркоторговец дал согласие на сотрудничество с движением. Предприимчивый предатель быстро просчитал выгоду от подобного развития событий и вытребовал льготы для своего бизнеса в случае прихода талибов к власти в Афганистане.
На тех переговорах Гафур вел себя почтительно, сейчас — высокомерно. Можно было осадить этого дикаря, игравшего в Пешаваре роль обычной шестерки, но стоило ли наживать врагов перед тем, как укрепятся его собственные позиции?
Малала принесла чай.
Алтани приказал:
— Передай охране, пусть найдут Шукура. Я хочу его видеть.
— Слушаюсь!
Подельник наркоторговца явился тут же.