– Да, по той же схеме.
Плененного солдата-парламентера приняли, как и остальных, накормили, напоили. После чего Голубятников присел напротив солдата:
– Ну, что на этот раз хотят душки?
– Их полевой командир велел передать, что желает лично встретиться с вами, товарищ подполковник, – ответил боец.
– Вот как? Где и когда полевой командир желает встретиться со мной?
– У них, во дворе соседнего квартала.
– Где духи кружили свой танец?
– Так точно! А время он не называл. Сказал, пусть его вы определите. Но чем быстрее, тем лучше.
– Понятно.
– Мне идти надо, товарищ подполковник! Что передать чеченцам?
– Передай, через полчаса в центре привокзальной площади. Один на один.
– Вряд ли главарь пойдет на площадь, – сказал Кувшинин.
– Тогда так: мое предложение передай, а чтобы не гонять парламентеров без толку, уточняя мелкие вопросы, записывай частоту, по которой полевой командир может выйти на меня, используя радиостанцию.
Майор Кувшинин сам записал частоту, передал листок бумаги солдату.
– Отдашь листок с частотой главному духу, – сказал Голубятников. – Если он не захочет прийти на площадь, пусть настраивает станцию и выходит на меня по связи. Мой позывной Скала. Его пусть будет… Танцор, слишком уж фанатично водят хоровод его подчиненные. Впрочем, может называть себя как пожелает. Ты все понял?
– Понял, товарищ подполковник!
– Ну, тогда ступай с богом! Тебя проводят. И передай сослуживцам: пусть держатся, мы рядом.
– Спасибо, передам.
Вручив солдату пачку сигарет, Голубятников отпустил парламентера. Того провели в расположение 9-й роты, далее в здание дислокации разведчиков, а оттуда он прошел в соседний квартал пятиэтажных домов. Стрельба снайперов возобновилась. Десантники не отвечали. Исполняя приказ, экономили патроны, да и целей для ответного огня не наблюдали.
Через 15 минут сигналом вызова сработала радиостанция КНП. Сержант Выдрин обратился к Голубятникову:
– Товарищ подполковник, Скалу вызывает Грозный.
– Грозный? Не понравился полевому командиру позывной Танцор… Что ж, давай гарнитуру… Скала на связи!
– Это командир группировки, противостоящей вам, бывший офицер Советской армии.
– Я понял.
Полевой командир говорил на русском языке почти без акцента:
– Давай, комбат, встретимся, поговорим, зачем понапрасну людей губить?
– Давай! Я же передал через парламентера, что согласен на встречу. Осталось 15 минут, выходи на площадь, поговорим. Выходи один, без охраны, можешь с оружием, можешь без. Я тоже буду один. Безопасность со стороны своих подчиненных гарантирую.
– Э-э, подполковник, зачем на площадь? Это рискованно при любых, даже обоюдных гарантиях. Приходи к нам. И только к нам!
– За свою жизнь боишься?
– Больно у тебя солдаты злые.
– У тебя не добрее!
– Нет! Мои стрелять не будут, твои будут!
– Я же дал тебе гарантии безопасности. И потом, во время переговоров с делегацией твой снайпер убил моего солдата.
– Это не мой снайпер стрелял. Сейчас его ищут, чтобы наказать. Вокруг вокзала бродит много людей, которые мне не подчинены. Поэтому и говорю, что на площади встречаться опасно. Выстрелит какой-нибудь чужак-одиночка, и нас обоих убьют.
– Ладно! Скоро буду! – ответил Голубятников.
– Хоп! Ты настоящий воин. Приходи без оружия, встретим, как гостя.
– Посмотрим. Значит, так: подойду к торцу дома, что напротив позиции одного из моих подразделений, без белого флага и без оружия. Через 15 минут.
– Хорошо. Тебя встретят!
Переговорив с полевым командиром, Голубятников передал гарнитуру радиостанции связисту. Тут же Жураев и Кувшинин буквально набросились на комбата:
– Ты что, Слава, охренел, что ли?! К кому идти собрался? К чеченам, что беспрерывно нас атакуют? Которые спят и видят, как сбить нас с плацдарма? А если духи не отпустят тебя? Что мы без тебя делать будем? Никто ведь даже половины обстановки не просекает, все нити управления ротами у тебя!
– Ладно, – сказал Кувшинин, – тебе на себя наплевать, но ты обязан думать в первую очередь о подчиненном тебе батальоне и решении поставленных задач, а не о встречах с духами, от которых ничего хорошего ждать не приходится.
Майор Жураев ударил ладонью по столу:
– Все! Никуда ты не пойдешь! Я, как заместитель командира полка, запрещаю тебе покидать КНП. И выбрось из головы мысль о встрече с полевым командиром. Ты комбат, на тебе командование батальоном.
– Но я же обещал, – возразил Голубятников. – А раз обещал, надо идти.
– Встретиться с духом, конечно, не мешало бы, но не тебе! – сказал Жураев. – Сейчас прикинем, кто сходит вместо тебя. – Надо отдать должное майору Жураеву, он умел оперативно решать сложные задачи. – Так, кто ближе всех к духам? Седьмая рота. Надо связаться с Кошеревым, может, кто из офицеров добровольно изъявит желание сходить в гости к боевикам.
– Вместо себя я буду подставлять подчиненного? Ты в своем уме, майор?
– Я-то в своем, а вот у тебя, судя по всему, с этим делом напряги. Это же безумие – комбату идти к духам. И потом, Святослав Николаевич, никого силой приказа мы посылать к чеченам не будем, только добровольца.
– А если никто не выступит добровольцем?
– Тогда я пойду. Но ты останешься здесь!
– Нет, Сан Саныч! Если не будет добровольцев, к чеченам пойду я. А ты потом можешь докладывать командиру полка, что я не выполнил твой приказ.
– Ну и упертый же ты, Голубятников! Ладно, пусть будет так!
Жураев связался по телефону с командиром 7-й парашютно-десантной роты капитаном Кошеревым. Комбат объяснил ротному ситуацию и приказал опросить офицеров в минимальные сроки. Кошерев позвонил через две минуты:
– Товарищ подполковник, мой заместитель, старший лейтенант Илюхин, согласен пойти к чеченам.
– Давай его быстро на КНП.
– Есть!
Замкомандира 7-й роты прибыл через пять минут. Комбат усадил старшего лейтенанта за стол, спросил:
– Ты понимаешь, Саша, на что идешь?
– Так точно!
– У тебя еще есть время передумать. Боевики могут отреагировать на замену агрессивно и завалить тебя…
– Да ладно, товарищ подполковник, – ответил Илюхин. – Как говорится, двум смертям не бывать, одной не миновать. И если уж на то пошло, потеря заместителя командира роты – это не потеря комбата или его заместителя. Вам туда идти нельзя, а я схожу. Мне даже интересно посмотреть, что у них там.