Отстреливаясь, Татаринов понимал, что участвует в одном из самых величайших сражений, в которые он попадал за всю свою службу. Каждый боец на себе ощущал, как он становится все легче и легче потому как боезапас таял стремительно.
«Были бы поумнее, запустили бы торпеду сейчас. Сколько сонару не пикать, попасть в нее в темноте невозможно», – подумал Татаринов, и в этот момент что-то сдетонировало под кораблем с такой силой, что тряхнуло его на десять баллов.
«Это пипец!» – осознал капитан второго ранга.
И тут случилось чудо, ну должно же оно было когда-то произойти. Национальная гвардия атаковала с тыла боевиков, и те были отброшены от корабля и выбиты из-за контейнеров.
Утром, при свете еще не погашенных фонарей, экипаж корабля и его боевое охранение могли наблюдать за боем между местными.
Люди начинали стрелять друг в друга с расстояния десяти-пятнадцати метров, будто в руках у них было не стрелковое оружие, а дубины.
Капитану, видимо, надоело бояться, и он вместе со своим экипажем занялся заделыванием пробоины, которая, если не подсуетиться, могла оказаться смертельной для корабля.
* * *
Восемь утра. Все кончено. Последний поддон с мукой поставлен в кузов грузовика, перевезен на склад и отдан под охрану местной гвардии, с наилучшими пожеланиями использовать груз продовольствия по назначению.
«Василий Теркин», несмотря на полученные повреждения, оставался на плаву. Слава команде сухогруза!
Наступила трогательная минута прощания. Русские подняли на борт тела еще двоих убитых и плохо скрывали то, как их здесь все задолбало.
Местные же глядели на русских так, будто могли бы управиться со всем бардаком сами, а муку они производят тоннами у себя на единственном цементном заводе.
Таким образом, стороны остались довольны сотрудничеством, но плохо скрывали радость по поводу того, что видят друг друга в этой жизни в последний раз.
Худенький человек весь в белом с золотыми часами на руке почему-то радостно бежал вверх по трапу с сотовым телефоном. Поднявшись, дистрофик направился к майору Кривошееву.
Командиру абсолютно не понравилась эта улыбочка в шестьдесят четыре зуба. Акулья такая улыбочка. Но, тем не менее, он синтезировал кислую радость от нежданной встречи и в качестве жеста доброй воли взял телефон.
Татаринов и остальные молча прослушали полбеседы. Вторая половина досталась лично Кривошееву.
«Да, достаточно… Да, так точно. Есть».
Тонкий человек в белом стоял с той же улыбкой, когда получил свой телефон обратно. Морпехи не видели, что он продолжал улыбаться и пока сбегал с корабля на берег. Лишь на родной земле его лицо приняло куда более обыденный вид.
После разговора майор был вынужден построить людей.
Тут у Серова зазвонил спутниковый телефон. Кривошеев прервался. В трубке был Сапфир Нияз. Президент звонил лично, чтобы убедиться, что майор получил новый приказ из Москвы. Причем справлялся он не ласково, а так, будто дрессировал тараканов. Майор подтвердил, после чего продолжил ставить новую задачу.
– Даю один час на все про все. Помыться, побриться… Теперь по ситуации. Совпадение или нет, но в стране начались волнения. Чтобы обезопасить груз от расхищения, необходимо все продовольствие перебросить на более надежные склады, которые находятся в пятнадцати километрах в глубине материка. Дорога пролегает через весь город, и другой просто нет. Наша задача: помочь местным оборванцам зачистить путь к складам и не допустить нанесения ущерба или расхищения народной собственности.
Майор вел с кем-то переговоры по спутнику.
– У меня не хватает людей для такой задачи… Да, так точно, буду использовать по необходимости. Отбой.
Переговорив с кем-то всесильным, командир нашел капитана Пожарова:
– Капитан, домой уйти пока не можем. Встанете со своими людьми на внешнем рейде. Все ясно?
Пожаров сказал краткое «да», не став добавлять, что «давно все ясно».
Кривошеев вошел в кубрик, который был занят под оружейную комнату. Оценив изрядно оскудевшие запасы, он снова вышел на палубу. Патронов для крупнокалиберных оставалось совсем мало. Ручные гранаты есть, патроны для автоматов пока в наличии. Сейчас они взяли столько, сколько могут нести, но если придется запитываться заново… млять.
Как только пехотинцы оказались на берегу, они разделились на небольшие группы и короткими перебежками начали снова продвигаться к складу по уже известной им дороге.
Тонкий человек, засунув свою папочку под мышку, стоял рядом со складом на открытом месте, широко расставив ноги, и смотрел на то, как морпехи продвигаются к нему, прикрывая друг друга.
«Тонкого-звонкого» звали, как послышалось Татаринову, Агаманде. Как ни крути, теперь придется рядом с этим распорядителем работ провести еще какое-то время. Ему было присвоено имя Ага, потому что остальное было просто невозможно выговорить, но Кэп успел поинтересоваться, что значит полное имя.
– Рог Буйвола, – пояснил Ага.
Смерив еще раз взглядом щуплого аборигена, Татаринов подумал: «Ну если только рог».
Когда русские добрались до него, Ага поспешил заверить, что сейчас никакой стрельбы не будет.
Пуля снайпера пробила каску, и майор Кривошеев рухнул прямо под ноги испуганному аборигену.
– Ложись! – заорал Татаринов, сбивая с ног местного представителя власти.
Кто-то уже успел забежать на склад, где местные начали восстанавливать крышу, кто-то смог укрыться за грузовиками, несколько человек просто-напросто прижались к бордюрному камню.
До этой командировки Татаринов не знал Кривошеева. Какой он был, майор Российской армии?
Времени горевать у них абсолютно не было.
– Снайперы, найти ублюдка! – Татаринов, схватил тело майора и поволок его к складу, пытаясь как можно быстрее оказаться под защитой открытых железных ворот.
Оставив солдат заниматься стрелком, кавторанга сел у тела убитого офицера и снял каску. Пуля пробила сталь, череп, но вторую сторону каски она пробить не смогла, да так и застряла в ней, что дало возможность вытащить ее и рассмотреть.
Калибр 7,62.
– Логично, – согласился сам с собой Татаринов, только вот работа у него не вся такая логичная. Кто-то пытается их всю дорогу грамотно поиметь, что, впрочем, через раз получается.
То пловцов с минами запустят, то торпеду, то ловушку на складе устроят, теперь из винтовки снайперской аккуратно ликвидировали командира. Кто же у нас такой грамотный?
Закричал Поручику:
– Голицын, видишь кого, нет?
На что старший лейтенант, привалившись к колесу грузовика, так чтобы в него невозможно было попасть, начал орать в ответ, что никого не видит.