Властоносец что-то яростно выговаривал Паскалю на местном, даже не на французском языке, а Татаринов и остальные морпехи с интересом рассматривали облачение президента.
«Что хотите со мной делайте, – думал про себя Поручик, – но, когда я буду об этом рассказывать, мне вряд ли кто поверит».
Через плечо президента на дорогом темно-синем строгом английском костюме висела шкура леопарда. Натуральная. Определить легко, потому как кроме самой шкуры была еще и сохранена голова животного.
В череп благородного зверя вместо глаз вставили огромные сапфиры, и те сверкали, напоминая Голицыну божественно-благородным синим цвет глаз любимых им женщин, оставшихся в далекой России.
Тем временем президент распалялся все больше. Подданные, которые не каждый день могли видеть так близко своего кумира, начали плотнее подходить к воротам. Башня танка немного отъехала в сторону, и дуло начало подниматься вверх. Сапфир Нияз орал как носорог. Паскаль и его легионеры достаточно спокойно выслушивали брань, но не двигались с места.
Вдруг вождь – ну какой президент, чуть больше полумиллиона народу, вождь конечно – резко поднял руку и махнул ей.
Танк выстрелил.
Поверьте, не слишком много в мире найдется идиотов, которые по доброй воле будут стоять рядом с махиной и слушать, как она стреляет.
Тех аборигенов, что стояли поблизости от боевой машины, сдуло метров на десять, причем хватались за собственные головы далеко не все. Многим понравилось. Люди восторженно запрыгали и засмеялись. Кто-то проорал непонятно-воинственное, и толпа ответила зачинщику возбужденным гулом.
Паскаль от неожиданности вздрогнул. Татаринов точно так же, как и остальные, получил по ушам звуковой волной. Его немного пошатнуло и развернуло в сторону.
Хорошо, что морпехи находились от танка в некотором отдалении. Это не орешком щелкнуть, это, млять, пальнуть из 125-миллиметровой пушки.
У двоих местных началось кровотечение из ушей. Их быстро убрали в сторону, чтобы они не портили оптимистичную картину и не ломали президенту настрой на победу.
Паскаль побледнел и отдав резко честь, сообщил, что собирается со своими подчиненными валить.
Бросив несколько слов в толпу, вождь в леопарде вызвал ликование. Удовлетворенный произведенным впечатлением Винни Пух, точно Винни Пух, поискал глазами русских.
Он поспешил самолично подойти и пожать руки Татаринову и еще нескольким стоящим рядом с ним солдатам и офицерам, после чего подозвал командира своей гвардии, того, что сопровождал колонну с грузом, и спросил у него что-то.
Прозвучал краткий ответ.
Президент снова посмотрел на русских:
– Мал-лад-цы! – выкрикнул он, не попадая в ударение, и развернувшись, двинулся к своей машине.
Когда лидер государства исчез вместе со своим танком, напряжение очередного противостояния спало.
Французы, открыв ворота, выехали прочь на трех грузовых автомобилях.
Вот она – сила слова.
Татаринов в который раз закурил.
– Кажись, все. – Он смотрел, как местные машины заезжают в ворота. Боевиков покрошили, ниточку провели. Водилам осталось трижды съездить до порта и обратно, после чего вернуть на ворота свою охрану и жить счастливо и припеваючи на берегу океана. Может, они и раньше своих пришлют. Сколько можно тут торчать.
Долгие годы службы научили Татаринова не расслабляться посреди дороги. Приедет, будет дома на своем диване медитировать. Как хочется на кораблик и адью.
«Бычий рог» как будто читал его мысли:
– Подождите, пока мы разгрузимся. Президент просил.
«Ваш феодал, конечно, лихой парень и шкура у него леопардовая на плече, но достал конкретно».
Вслух кавторанга сказал только одно:
– Есть.
На вопрос, имеется ли у них здесь больница, Исмаил – командир гвардии, стоящий рядом, посоветовал туда не ехать, а лучше привезти медиков сюда вместе с инструментом.
– В больнице недавно был бой, а потому на складе куда чище.
Кавторанга согласился.
Морпехи втащили раненых в ближайший ангар и организовали подобие небольшого лазарета.
Не прошло и пяти минут после того как Паскаль убрался к чертовой матери, в небе появились два вертолета. Брат с сестрой, «дельфинчики» с привязанными внизу грузами. Оставленный распоряжаться во дворе Голицын с неодобрением посмотрел на яйценосные игрушки. Вряд ли под днищем у них закреплены бомбы. Тогда что? Посмотрел в бинокль. Ящики какие-то.
Поручику стало так грустно, что подсознательно захотелось прижаться к большой теплой… груди. Они находились в этом дурдоме вторые сутки. Как-то вдруг захотелось чашечку хорошего кофе и опять же французскую булочку. Чего им не живется под Эйфелевой башней? Лазят по всей Африке.
Вертолеты зависли слева от складов, над пустым безжизненным плато, испещренным мелкими канавками и пересохшими руслами лавовых рек.
Часовой, который всего несколько минут назад занял место французского солдата на вышке, попросил Голицына подняться к нему. По интонации в голосе Поручик понял, что его приглашают не на девичьи попки в бинокль пялиться.
Тараканы не стали ждать, когда скроется солнце, чтобы вылезти из норок и порыскать в темноте чего съестного. Они вылезли днем.
К спущенным на землю контейнерам бежал не отряд, а скорее толпа людей с зелеными повязками на руках.
На здоровые ящики быстро запрыгнули шустренькие человечки, отцепили крюки, и вертолеты отправились в обратный путь, оставляя на земле очередной подарок боевикам. Было видно и без бинокля, как маленькие черные фигурки достают из контейнеров некие корявые палки, которые при не сильном напряжении глаз Голицын легко опознал. Автоматическое оружие!
– Боевая тревога! Приготовиться к нападению!
Кавторанга поднялся к Голицыну на вышку и оценил ситуацию.
С помощью оптики можно было разглядеть, что у людей, готовящихся к штурму, было не только легкое стрелковое оружие, а также несколько пулеметов и одноразовые гранатометы.
Местность давала возможность оценить численность противника. Порядка восьмидесяти и вряд ли больше ста.
– Решаемо, – оптимистично заявил Татаринов и стал проводить рекогносцировку.
Несколько правительственных складов нельзя сказать, что были расположены очень уж плохо с точки зрения обороняющейся стороны.
Длинные ангары были зажаты с двух сторон небольшими холмами, которые, с точки зрения тактики, представляли наиболее стратегически важные высоты. Если они успеют, а не успеть нельзя, занять позиции на этих горушках и поставят туда пулеметы, выбить их со складов будет непросто.
Татаринов уже устал терять людей, поэтому он подозвал Исмаила для того чтобы дать ему первостепенные указания.