Рядом встала девушка, что сидела в холле, выдвинула ящик. Искоса взглянула на Максимова и, почти не шевеля губами, прошептала: «Чисто».
«М-да, вот и смена подросла. Пора на пенсию», — подумал Максимов, стараясь не обращать внимания на ее высунувшееся из майки плечо и тонкую кожу над ключицей. От нее исходил тот дурманящий запах, каким пахнут только двадцатилетние загорелые девушки. Желание работать такой запах отшибает намертво. Хочется просто жить и радоваться миру, в которым возможна такая красота.
Сделав для виду пометки в блокноте, Максимов пошел по коридору к залу периодики. Свернул за угол и сбавил шаг. У окна стоял высокий пожилой мужчина и тихо о чем-то беседовал с молодым человеком аспирантской наружности. Завидев Максимова, мужчина кивнул ему как старому знакомому.
«Ясный ум, хорошее здоровье и чуточку педант», — определил Максимов, он долго учил себя с ходу давать характеристику человеку, но непременно трехсоставную. Сначала получалось с трудом, хотелось добавить еще хотя бы пару определений. Но проанализировав их и сверив с последующими впечатлениями, пришел к выводу, что дополнения лишь замутняют образ. Трех вполне хватало.
Молодой человек вежливо раскланялся с «профессором» и прошел в зал периодики.
«Поджар, ловок, одинок», — посмотрел на себя его глазами Максимов.
Максимов пожал протянутую ему сухую «профессорскую» ладонь. Со стороны могло показаться, что заслуженный деятель науки случайно столкнулся с молодым коллегой. На самом деле к науке встреча никакого отношения не имела и ничего хорошего не сулила ни Максимову, ни мужчине профессорской внешности, ни тем, кто может случайно оказаться в зоне огня. Что-то где-то вышло из-под контроля, и вновь решили бросить в бой того, кто умеет и любит работать в одиночку, — так объяснил себе Максимов появление на встрече руководителя, которого знал под именем Навигатор. Так уж получалось, что курс, который прокладывал для него Навигатор, всегда проходил по узкой грани между жизнью и смертью.
Максимов отметил, что за два года, прошедших со дня их последней встречи, Навигатор практически не изменился. Время, казалось, не властно над ним. Все также сух, подтянут и собран. На вид шестьдесят с небольшим и никаких признаков дряхлости. Если и есть некий внешний признак посвящения, так это вневременность, как определил эту особенность Максимов. Другого слова подобрать не смог.
— Творческий отпуск пошел тебе на пользу, — сказал Навигатор, оглядев Максимова.
После увольнения из армии дед по матери, известный археолог, пристроил Максимова в тихое место на должность младшего научного сотрудника. В геолого-археологической экспедиции Максимова приняли миролюбиво, не покривились на диплом Военного института, на единственную запись в трудовой книжке «с 1980 по 1991 год — служба в Советской Армии» и отсутствие научных работ. Вакансий было в избытке, и лишний здоровый мужик в коллективе был кстати.
Времена стояли перестроечные, народ бежал в коммерцию пачками. А потом, когда перекрыли финансирование, вообще все вымерло. Который год экспедиция оставалась структурной единицей лишь на бумаге, никуда не выезжала и ничего не откапывала. Каждый перебивался как мог. На частые и долгие отлучки Максимова никто не обращал внимания, как и не радовались его неожиданным появлениям. Считалось, что дед — академик, лауреат и прочая, и прочая — покровительствует единственному внуку и использует его в качестве доверенного порученца. Максимов слухов не опровергал.
Он отметил, что Навигатор употребил глагол в прошедшем времени — «пошел». Значит, отпуска прошлом. Начинается новая жизнь.
— Предстоит небольшая научная командировка, — подтвердил его догадку Навигатор.
У них вошло в привычку шутить над прикрытием Максимова, с тех пор как он по просьбе деда съездил в Югославию, чтобы снять копии с манускриптов, хранящихся в одном косовском монастыре. И оказался на войне. После этого Навигатор, пряча улыбку, называл операции научными командировками, а долгие перерывы, когда появлялось время для самообразования — творческими отпусками.
— Куда? — спросил Максимов.
Навигатор показал название книги, что держал в руках.
— «Герберт Мюльпфорд „Кенигсберг от А до Я. Городской словарь“», — по-немецки прочел Максимов.
Он знал, что Навигатор старался подбирать исполнителей, так или иначе связанных личными нитями с заданием. «Голос крови», «карма», «право и долг» никогда не были для Ордена пустыми понятиями. В боях под Кенигсбергом отличилась разведгруппа отца, это все, что до сих пор связывало Максима Максимова с этим городом. Он приготовился слушать.
— Мы проверяем информацию, пришедшую от организации «Марко Поло», — произнес Навигатор своим отчетливым шепотом.
Максимов, помедлив, кивнул. Он вспомнил, что организацию создали французские антифашисты. В годы войны она занималась научно-технической разведкой, если называть вещи своими именами. Наиболее известный член «Марко Поло» Луи Повель, соавтор нашумевшей книги «Утро магов» [14] . И после войны «Марко Поло» продолжает отслеживать пути перемещения, легализации и внедрения научно-технических разработок рейха. Данными антифашистов-любителей без зазрения совести пользовались все крупные спецслужбы.
Навигатор подождал, пока мимо не пройдет студентка с бледным лицом кандидатки на красный диплом, и продолжил:
— Две недели назад «Марко Поло» сообщила, что резко активизировались работы по созданию нового вида оружия на базе наработок института «Аненербе». Одна из испытательных станций находится на плавучей платформе в районе острова Рюген. Больше трех лет станция была законсервирована, а сейчас спешно готовится к полевым испытаниям. Стало известно, что обнаружен недостающий компонент. Что он из себя представляет, нам неизвестно. Может быть, это техническое устройство, может быть — документация. Важно другое: это нечто находится в тайнике в Калининградской области. Полистай, — предложил Навигатор, положив книгу на подоконник. Сам встал полубоком, прикрыв Максимова.
На первой странице лежала фотография мужчины в полевой форме. Лицо его показалось знакомым. Максимов присмотрелся внимательнее.
— Полковник Гусев? — понизив голос, спросил он.