«Картежник», — сделала вывод Алла. И таких рыхлых, заторможенных, но с бесом внутри она насмотрелась. Большинство уже догнивает в полированных гробах. А этот еще не наигрался. Вот черт, никогда не знаешь, на чем мужика зацепишь. А еще говорят, что бабы — дуры. При желании и умении из любого можно веревки вить.
— Посуди сам, Сережа. Проспится он после вчерашнего, зачешется у мужика в одном месте, а кого ты под него подложишь? Лахудру свою из приемной? Так ей, козе, премию дать придется. — Алла в лучших традициях рынка принялась нахваливать товар.
— Слава богу, не одна ты у нас такая, — начал сбивать цену Дубанов. — Были б бабки, бабы налетят.
Алла сквозь облачко дыма пристально посмотрела в глаза Дубанову.
— А ведь он у тебя про меня уже выспрашивал. Я же чувствую. — Алла стряхнула столбик пепла в пепельницу. И добавила: — И тебе он нужен. Думаю, договоримся.
— Короче, Бесконечная. Что ты хоть хочешь?
— Да господи, неужели не ясно? — Алла изобразила на лице возмущение. — В Москву хочу. Надоели вы мне хуже редьки.
— Размечталась, детка! Можно подумать, Москву специально для тебя строили. — Дубанов откатил от стола. — А если не выгорит? Не обидно будет, что зря давала? Хотя если уж Гарику…
— Только не надо о грустном! — надулась Алла. — Это уже в прошлом.
— А в настоящем у тебя полный коммунизм. В смысле — работа за удовольствие и ни копейки денег. — Дубанов захохотал, отчего брюшко затрепетало и задергалось,
Условно в нем закопошился какой-то зверек.
— Это мои проблемы, Сережа! — оборвала его Алла.
— Ох-ох, какие мы гордые. Твоя проблема, дурочка, одна — не попасть под следствие.
— А вот эту проблему я уже решила. А — Интересно, каким образом? — Дубанов снисходительно усмехнулся.
— Догадайся.
Алла еще раз повторила трюк имени Шарон Стоун, но уже медленнее. Лицо Дубанова сделалось пунцовым.
— И кого же ты осчастливила?
— Начальника следственного отдела прокуратуры, — проворковала Алла.
— Злобу?! — Дубанов не смог скрыть удивления. — Не свисти, Бесконечная.
Алла только хмыкнула в ответ и затянулась сигаретой.
Дубанов уставился взглядом в одну точку, на лице застыло сосредоточенное выражение, словно у тяжелоатлета перед рекордом. Он явно готовился рискнуть, но еще окончательно не решился. Алла затаилась, делая вид, что разглядывает мысок туфельки.
«Пусть тужится. Мужик должен быть уверен, что решения принимает он. Иначе взбрыкнет».
— Продать меня ты, конечно, можешь по счету раз. Но смысла я в этом не вижу, — пробормотал Дубанов вслух. Он выдержал паузу. Но Алла на уловку не поддалась. «Ага, нашел дуру! Только начну убеждать, ты сразу заподозришь неладное. Хренушки, уговаривать тебя не буду. Раз мужик, то и решай».
— Короче, Бесконечная, сделаем так. — Дубанов поджал толстые губы. — Корзун скоро очухается и потребует продолжения банкета. У нас запланирован визит к рыбакам в Пионерское. Ну, рыбка, сауна и все прочее. Перед поездкой заскочим поправлять здоровье в клуб. Через час ты уже должна сидеть там в засаде. Не сумеешь закадрить, пеняй на себя. Ошибок я не прощаю.
Алла с готовностью кивнула, подумав, что никогда не надо мешать мужику демонстрировать свою крутизну.
— А если он клюнет… Я должен знать все. Поняла? — с нажимом в голосе добавил Дубанов.
— Договорились, Сережа. Мужик мне, информация — тебе. Он, кстати, надолго к нам пожаловал?
— На неделю.
— О! Тогда нет проблем. За неделю я из него все высосу. — Алла раздавила окурок в пепельнице. Бросила пачку сигарет и зажигалку в сумочку, щелкнула замком. Встала, разгладила на бедрах платье. — Я побегу перышки чистить.
Она осеклась, увидев выражение лица Дубанова. Глаза его сделались маслянистыми, как два опенка, только что выловленных из бочки.
«Та-ак, пробило мужика. Придется задержаться», — поняла Алла.
Постояла, словно раздумывала. Уронила сумочку в кресло. Покачиваясь на каблучках, прошла к двери. Повернула ключ.
Оглянувшись, увидела, что Дубанов уже выехал из-за стола на кресле, вытянул ноги и закинул за голову руки. На полных губах играла плотоядная улыбка.
«Бог мой, и когда это кончится!» — с тоской подумала она. И заставила себя улыбнуться сладкой кошачьей улыбкой.
У подъезда, увенчанного бронзовой табличкой «Балтийский народный банк», стоял милицейский «уазик», тревожно помигивая сиреневой цветомузыкой. На крыльце крепыш в сером камуфляже нянчил в руках автомат. Лицо закрывала черная маска, на руках черные перчатки, отчего издалека он напомнил Максимову черномазого бойца подразделения «Афан» [30] , с которым имел удовольствие пообщаться в Эфиопии.
— Атас, наши в городе! — скомандовал сам себе Максимов.
Вывернул руль влево и прибавил газу.
В зеркало заднего вида с интересом понаблюдал торжественный выход из банка молодого человека в штатском под охраной двух камуфлированных бойцов. Молодой человек нес дипломат, явно очень тяжелый и очень ценный. Потому что пристегнул его к руке наручником.
— Кажется, визит вежливости отменяется. В банке не до меня, — подумал вслух Максимов. — Но будем джентльменами, пока можем себе это позволить.
Он остановил машину у обочины. Достал сотовый и набрал номер приемной председателя банка.
— «Балтийский народный банк». Слушаю. — Вежливая барышня была явно чем-то напугана.
— Доброе утро. Максимов, из Москвы. Соедините, пожалуйста, с господином Дубановым.
— У Сергея Альбертовича сейчас важное совещание, — чуть замявшись, ответила барышня. — Вы можете оставить сообщение.
— Конечно. Передайте большой привет от его друга Кости из Москвы. А от меня большое спасибо. Машину получил вчера вместе с доверенностью. Остановился в гостинице «Турист». Просьб нет, проблем тоже.
— Очень за вас рада. Что-нибудь еще передать?
— Нет, спасибо.
Максимов поехал дальше.
Проезжая мимо Фридландских ворот, сохранившихся со времен старого Кенигсберга, покосился на фигуру в рыцарских доспехах. Не смог сдержать улыбку. Время пощадило кирпичную кладку, строили тогда на века, даже войны не властны над камнем, зато у магистра Тевтонского ордена Зигфрида фон Фейхтвангена оторвало голову. Так и стоит мужик в латах, но без головы. И никому до этого нет дела. А может, считают символичным, поэтому и не ремонтируют?