Белов посмотрел на свое отражение в полный рост. Крепкое тело под майкой, мощные руки, лицо посвежело. Мужчина в полном расцвете лет,
«Если забыть о таблетках в кармане, ФСБ на „хвосте“ и фугасах, — поправил себя Белов. — Не хорохорься, долго не протянешь».
Все время, сидя в кресле, он гонял в голове различные варианты, но даже при самом благополучном раскладе получалось, что больше двух суток ему бегать не дадут.
— Вы, кстати, видели этот круг? — Старик указал на пол.
Белов еще в первый визит восемь лет назад обратил внимание на вытоптанный на полу круг. Краска стерлась от многолетнего хождения вокруг кресла.
— Я специально не позволяю его закрашивать. Почему, сам не знаю! — Старик сунул руки в карманы. — Может быть оттого, что если размотать этот круг, как веревку, то ею можно не один раз обернуть земной шар. Я смотрю и думаю, стоит ли так далеко ходить, если можно, не сходя с этого места, встретить не меньше интересных людей?
— Пожалуй, вы правы.
— Знаете. — Старик прищурил один глаз. — Вы захотели быть похожим на этих крутых ребят, которым нужны только денег пачка, дорогая тачка, а в ней красивая телка. Конечно, это ваше дело, клиент всегда прав. Но хочу вам заметить, вряд ли у вас получится. Есть в вас что-то такое, я не знаю, как это назвать, но от этого самым крутым ребятам захочется бегать перед вами на цирлах и ловить каждое ваше слово. И вам не придется для этого ничего делать, просто посмотреть так, как вы иногда смотрите. Можете мне верить, у меня была возможность посмотреть на людей не только здесь. Это было давно, но такие уроки не забываются.
Белов бросил взгляд в зеркало.
«Может, действительно опер от уголовника отличается только одним — положительным зарядом, а мыслят и действуют одинаково, — подумал он. — А я теперь опер в розыске. Вне закона».
Старик успел нырнуть в нишу, ведущую в подсобку, вернулся со щеткой на длинной палке. Принялся сметать клочки волос в кучку.
— Чем больше живешь, тем больше нового о себе узнаешь, — пробормотал он, не поднимая головы. — Между прочим, там есть дверь. — Он кивнул на подсобку.
Белов секунду помедлил, потом решился. Надо было играть до конца, коль скоро здесь его приняли за своего. На прощанье осторожно хлопнув по плечу мастера, через полутемную подсобку он выскочил в проулок.
Зажмурился от яркого света, нацепил на нос очки.
«Смех и грех! — Он оглянулся на давно не крашенную дверь черного хода, покачал головой. — Пять лет на „израильской линии“, четыре года на оргпреступности, а явку еврейской группировки проворонил. Не зря чутье меня сюда привело, не зря. Знал бы раньше, такую операцию можно было бы закрутить!»
Белов вышел на запруженную транспортом улицу. Вонь выхлопных газов полезла в нос. Он недовольно поморщился. От жары и запаха сразу же выстрелила боль в виске.
Помяв болючую точку, он заставил себя собраться и забыть все, не имеющее отношение к делу.
Вскинул руку, остановил машину. Назвал адрес и цену. Водитель, не раздумывая, кивнул, времена тяжкие, за полета рублей поедешь к черту на рога, а тут всего-то работы — развернуться да проехать по Садовому кольцу.
Белов с трудом поднялся по ступеням под шатер из подмигивающих лампочек. Как вещала реклама, клуб «Казанова» жил полноценной эротической жизнью все двадцать четыре часа в сутки. Белов с трудом перевел дух, в отражении черных стекол дверей сначала рассмотрел себя, потом улицу за спиной. Тревоги ничего не вызвало.
Он толкнул дверь и едва не налетел на негра в парадной форме неизвестной армии.
— Патрия о муэрте, камарад, — вырвалось у Белова. Фразу эту запомнил со времен всенародной поддержки революционной Кубы. С тех пор многое изменилось, весь поросший сахарным тростником Остров Свободы продолжил одинокое плаванье, но уже без советских ракет на борту, бородатый капитан-комманданте Фидель метал громы и молнии в адрес бывших друзей, предавших свою и чужую революцию, а память все еще хранила заставлявшую замирать пионерское сердце Игоря Белова острую, как пороховой дым, фразу: «Патрия о муэрте» — «Родина или смерть».
Негр беспомощно захлопал глазами и выдал ослепительную улыбку. Белов, проходя мимо, недовольно цокнул языком, негр был из того племени, что прекрасно живет и без родины.
Следующим препятствием был охранник, подпиравший раму металлоискателя. Белов по привычке потянулся к нагрудному карману за удостоверением, но вовремя вспомнил, кто он теперь. Поправил пуговку на клапане и опустил руку.
Металлоискатель никак не отреагировал на проход Белова, охранник тоже, только кивнул.
Белов вошел в зал. Под потолком медленно вращался зеркальный шар, разбрасывая по стенам острые зайчики. В бордовом полумраке тускло горели несколько маленьких абажуров. Луч одинокого прожектора бил в подиум, высвечивая из темноты вертикальную штангу с повисшей на нем вниз головой девицей. Обнаженное тело светилось мертвенно фосфоресцирующим светом. Сквозь музыку слышались голоса, но лиц посетителей было не разглядеть, глаза еще не привыкли. Белов принюхался, пахло духами, кухней и сигаретным дымом.
— Добрый день. Чем могу служить? — раздался совсем близко вкрадчивый голос.
Белов оглянулся. Смерил взглядом официанта: бледное лицо, блуждающие глазки профессионала общепита.
«Почему нет?» — решил Белов, подцепил за лацкан официанта, притянул к себе.
— Слышь, любезный, мне Гусь нужен. Разговор есть.
— Нет его, — промямлил официант.
Но он слишком долго тянул с ответом, слишком упорно отводил взгляд, чтобы Белов, отлично знавший, что Гусь места обитания меняет с большой неохотой, не заподозрил неладное. В таких случаях Белов привык ломать источник информации до конца, до хруста позвонков.
— Слышь, недоделанный, мне Гусь нужен. — Белов перехватил слабую кисть официанта, больно сжал мизинец. — Или я один с ним встречусь, или на улице ждут двадцать бойцов. Они здесь всех перетопчут, как слон курятник. А я займусь тобой. Все понял?
Официант соображал достаточно быстро, взгляд сразу же сделался обреченным.
— Как вас представить? — прошептал он.
— Сам представлюсь. Проводи. — Белов опустил руку, но палец официанта из тисков не выпустил.
— Он в отдельном кабинете. — Официант почему-то отвел глаза.
— Да хоть на толчке, мне без разницы! — Белов подтолкнул его плечом. — Двигай, только без фокусов.
Плечом к плечу прошли через зал к арке. За ней лестница уходила круто вверх. Белов успел разглядеть ряд темных окон под потолком и догадался, что лестница ведет на галерею комнат, предназначенных для особо утонченного разврата особо состоятельных клиентов.
Официант затопал вверх по лестнице первым, подгоняемый тычками в костлявую спину. На площадке он неожиданно остановился, Белов по инерции налетел на него, сдвинул в сторону и едва не наткнулся на охранника, загородившего вход в коридор.