«Или грохнут, или трахнут», — оценил он обстановку. Свальный грех и орфийские оргии — термины слишком нейтральные, чтобы описать то, что происходило вокруг. Стоны, хрипы, возбужденные вскрики спаривающихся в самых невероятных позах, измазанные землей и сажей тела, горящие безумием — глаза и искривленные возбуждением рты. Кто-то вновь попытался схватить его, Максимов осадил озабоченного жестким ударом в ребра, молодой субтильного вида парень закатил глаза, плавно опустился на колени, его тут же подмял под себя катящийся клубок слипшихся тел.

В отсвете костра мелькнуло знакомое лицо. Максимов бросился вперед, перепрыгивая через копошащихся на земле, расталкивая стоящих. Какой-то козломордый, густо поросший шерстью, с отвислым тугим брюхом, схватив вырывающуюся Вику за грудь, усаживал ее на кого-то лежащего на земле, мужчина или женщина внизу, Максимов не разглядел. Прицельным ударом в копчик отправил козломордого в нокаут, тот взревел от боли, на что никто не обратил внимание, захлебнулся криком. Вторым ударом в затылок Максимов закрепил результат, козломордый разжал захват и кулем рухнул набок. Максимов подхватил Вику, сорвал с ее плеча руку лежащего внизу, до хруста вывернул кисть и жестко врезал пяткой в грудь. Мельком взглянул на результат: судя по закатившимся глазам, оргия лишилась еще одного фаллоса.

Максимов подхватил Вику на руки и понес подальше от костра, в темноту. Надеялся, что никто на их уход не обратит внимание.

— Стой! Назад! — раздался резкий окрик. В темноте вспыхнул клинок меча.

— Ей плохо. — Максимов прислушался, кроме стражника, нацелившего на него меч, вокруг никто признаков жизни не подал.

— Уходить нельзя.

— Сказал же, плохо ей стало.

— Разрывать круг нельзя, — снизошел до объяснения стражник.

— А-а, — протянул Максимов.

Подбросил Вику, чтобы поудобнее подхватить ее безжизненное тело, не удержал, прошипел что-то нечленораздельное, опустил на землю.

Стражник молча ждал, держа меч на изготовку у правого плеча. В бездумных глазах играли отсветы костра.

«Ну и черт с тобой», — решил Максимов.

Левой ладонью, отвлекая внимание, шлепнул по щеке Вики, правая незаметно вырвала из ножен стилет и отправила его в полет. Максимов метнул нож без проворота, как стрелу. Удар получился неожиданным и мощным. Стражник охнул, отступил на шаг назад, меч соскользнул с плеча. Максимов кувырком рванулся вперед, поддел ногой стражника под стопы, второй до хруста ударил в колени. Стражник потерял равновесие, выронил меч и как подрубленный рухнул навзничь. Закричать не успел, удар сверху вниз запечатал крик в горле. Максимов вытащил стилет из плеча стражника, парень был молодой, хоть и отмороженный, убивать его сразу Максимов не захотел, хватило болевого шока.

Вика застонала, попыталась встать, но безвольно откинулась на траву. Максимов вспорол рясу стражника, вытряхнул из нее расслабленное тело, веревкой, служившей поясом, умело связал руки и ноги стражнику, оторвал кусок от рясы, сунул стражнику в рот, проверил, хорошо ли сидит кляп.

— Так, с одним все ясно.

Максимова не обрадовало то, что на груди у стражника никакой татуировки не было. Это означало, что худшее еще впереди.

Присел рядом Викой, принялся надавливать и пощипывать нужные точки на теле, через минуту она застонала и открыла глаза.

— Где я? — слабым голосом прошептала она.

— Порядок, Вика, это я, Максим.

— Что со мной?

— Ничего страшного. — Максимов укрыл ее рясой стражника. — Лежи тихо, не вставай. Я скоро вернусь.

— Максимчик, не оставляй меня!

— Тихо. — Он ладонью зажал ей рот. — То, что мы пока живы, еще ничего не значит. Лежи, не вздумай уйти. Я вернусь. — Он, как ребенку, подоткнул ей со всех сторон накидку. На самом деле старался замаскировать как можно лучше. — Вот так. Не шевелись. Да, вот еще. — Максимов вложил ей в руку стилет.

— Зачем? — Она вздрогнула от прикосновения холодного лезвия.

— На всякий случай. Помни, лучше плохо сидеть, чем хорошо лежать в могиле.

Над холмом столбом поднялся в небо огненный вихрь. Дикие крики разлетелись до самого дальнего края пустоши, вернулись назад разноголосым эхом.

Максимов вскочил на ноги, закрывшись ладонью от света костра, всмотрелся в темноту впереди. В середине пустоши дрожал огонек.

— Вот и еще работа подвалила, — пробормотал Максимов.

Подхватил меч стражника, вжикнул в воздухе клинком, разминая кисть. Пригнулся и бесшумно бросился наперерез медленно ползущему в темноте огоньку.

Лилит

В чреве черной тучи, накрывшей пустошь, заклокотал низкий гул. Яркие всполохи прошли от зенита к горизонту. Ветер ударил зло, вздыбил поникшую траву, закрутил чахлые листья.

Лилит споткнулась, едва удержалась на ногах. Маску давно сбросила, тело едва прикрывала развевающаяся накидка, застежка врезалась в горло, Лилит рванула серебряную бляху, легкую ткань тут же подхватил ветер, унес в темноту.

Огонек был уже совсем близко. В его дрожащем свете она уже различала три фигуры, цепочкой идущие по узкой тропинке.

Лилит побежала наперерез, несколько раз ноги по колено проваливались в липкую жижу, чавкающие звуки должны были услышать те, что шли впереди, но Лилит этого не боялась, деться им было некуда, кругом только заболоченная равнина с мертво отсвечивающими лужами тухлой воды.

— Кто там? — раздался сильный женский голос. Лилит усмехнулась и, выбравшись на тропу, прибавила шаг.

— Кто здесь? — Женщина вложила в окрик всю властность, на какую была способна.

— Я. — Лилит вошла в луч света. Фонарик в руке мускулистого мужчины, сопровождавшего Великую Крысу, нервно подрагивал.

— Почему ты ушла с праздника, Лилит? — В голосе привыкшей повелевать подданными отчетливо слышался металл.

Лилит приблизилась, абсолютно не стесняясь наготы и измазанных грязью ног. Взяла из рук охранника фонарь, осветила Великую Крысу. Та уже успела переодеться в спортивный костюм, распущенные по плечам волосы стянула повязкой. В резком свете фонаря ее лицо показалось еще старше, чем было на самом деле, и она это поняла, попыталась отстранить фонарик.

— Время пришло, — растягивая слова, произнесла Лилит.

— Что ты несешь, дурочка?

— Время пришло, старые боги должны умереть.

— Обкурилась.

Лилит не обратила внимание на гнев, вспыхнувший в глазах Великой, закинула голову и громко захохотала.

— Уберите от меня эту сумасшедшую! — Великая Крыса, брезгливо поджав губы, отступила в сторону, освобождая дорогу второму охраннику, стоявшему у нее за спиной.

В это мгновение в темноте что-то коротко свистнуло, охранник, сделав шаг вперед, плашмя рухнул на землю к ногам Лилит. Еще раз что-то просвистело, второй охранник хлопнул себя по груди, охнул и упал на колени. Лилит толкнула его ногой, и он завалился набок, хрипло выдохнул и затих.