Парамонов сначала отсмеялся, потом перевел распоряжение начальника в более приличный вариант. Положил трубку.
Николаев вернулся вместе с креслом в исходное положение, положил перед собой папку. Накрыл ладонью.
— Вот все, что у меня есть на Максимова. Как видишь, папка тонкая. О чем это говорит?
— Ну, вариант, что мы не умеем работать, я оставлю для начальства. Остается самый разумный — информация по нему закрыта.
Николаев покачал головой.
— Не угадал. В нашей «третьей» управе на него ничего нет. В кадрах ГРУ осталась только первая часть личного дела: анкеты, присяга, типовые характеристики по случаю присвоения званий, копии свидетельств. Ерунда, короче. Знаю, что существовало досье в СБП. Но после ее разгона оно куда-то пропало. А куратор по линии СБП … — Николаев выдержал паузу. — Некто Подседерцев. В девяносто шестом выпал из окна. С двенадцатого этажа, если мне не изменяет память.
У Парамонова дрогнули веки.
— Две недели назад Максимов находился в Калининграде. Официально — в командировке. Не официально — кувыркался в Балтийском море с Кариной Дымовой. За это время в городе погиб генерал-майор ГРУ Гусев. И полковник военной контрразведки Елисеев. Первый умер от инфаркта, второй покончил с собой. Как мы сейчас узнали, папа Дымов тоже на этом свете не задержался. Итого: один клиент, а вокруг него — четыре трупа. Добавь к ним, кстати, этого жмурика, что в подъезде Максимова нашли.
Парамонов отхлебнул кофе и сделал вывод:
— Максимову не в музее работать, а в морге. — Покосился на Николаева. — Последний жмур, между прочим, сам себя кончил. Нам же утром уголовка все растолковала, — напомнил он. — И с остальными, как я понял, та же история. Ты, Юра, не тянешь за уши? Вдруг это все совпадение?
— Подозрительное совпадение! — Николаев раздавил в пепельнице сигарету и принялся за кофе. — В Калининграде его зацепила местная «пятерка». Максимов контачил с немецкой экспедицией. Правда, смылся раньше, чем немцы начали в земле копаться. И сегодня, заметь, в Германию рванул!
— Ну и что? — пожал плечами Парамонов. Николаев подался вперед и отчетливо прошептал:
— А то, блин, что предварительная информация о хищениях из спецфонда пришла от берлинской резидентуры. Я тебе не имел права об этом говорить, но коль скоро решили вдвоем отсюда рвать… Вот теперь работай мозгами, если после «пятиминутки» уже оклемался.
Парамонов задумался так крепко, что забыл о сигарете, что держал в пальцах. А уголек уже корежил фильтр.
— Мне лететь в Калининград, да?
— Молодец, сообразил! — похвалил его Николаев.
— Можно подумать, меня в Германию пошлют! — криво усмехнулся Парамонов. — Ладно, мы не гордые. Тем более что Калининград — почти заграница. У тебя там связи есть?
— Имеются. Я же, Леша, не вчера в контору пришел. Начальник тамошней «пятерки» — мой хороший знакомый. За одной партой на курсах повышения квалификации сидели.
— Собутыльник, значит! — оживился Парамонов.
— Да не пьет он. Язвенник.
— Плохо, — печально вздохнул Парамонов. — Ты, кстати, шефа в известность собираешься ставить, что объект разработки стреканул из-под наблюдения аж в Германию?
— Конечно. Но не раньше, чем взлетит самолет. — Он улыбнулся в ответ на недоуменный взгляд Парамонова. — А как же иначе, Леша, я выбью себе командировку? Они же не почешутся, пока жареный петух не клюнет.
— Умен не по годам! — Парамонов оценил хитрость аппаратного хода.
Николаев снял трубку местного телефона.
— Заварзин? Наведи-ка справочку в Шеремухе, не улетел ли еще наш рейс? Да, и еще! Посмотри расписание ближайших рейсов на Калининград.
Он прикусил язык, чтобы ненароком не выдать себя, поблагодарив Заварзина. Парень оказался не только инициативным, но и сообразительным. По собственному почину он не только держал на контроле гамбургский рейс, но и узнал расписание на Калининград.
«Пора принимать решение, — подумал Николаев, молча положив трубку. — Если не взять эту бурную инициативу под контроль, то парнишка весьма скоро обойдет на повороте. Парочка таких чудес сообразительности, замеченных начальством, — и молодец двинется вперед и выше. Мимо тебя, лопуха старого».
Парамонов крутил в пальцах новую сигарету, но прикуривать не спешил. На лице проступило выражение глубокой, непроходящей тоски.
— Ты чего скис, дружище? — окликнул его Николаев.
— Да так… Накатило что-то. — Он сунул сигарету в рот, пожевал фильтр. — У тебя разве так не бывает, что хочется башкой с разбегу вон о ту серую стенку? А еще лучше — чемодан с баксами найти. Плюнуть на все и улететь к морю. Ясно дело, что не к Черному.
«Пить надо меньше!» — чуть не вырвалось у Николаева.
— В чем дело, Леша?
— Куража больше нет. Был да весь вышел. — Парамонов наконец кончил терзать сигарету и прикурил. — Умом я все понимаю. Классная операция вырисовывается. Если Максимов наследил, то в Калининграде еще следы не остыли. Материальчик для серьезного разговора в лесочке я, конечно, подберу. Даже не сомневаюсь. Есть одно «но», которое раньше меня только раззадорило, а теперь тревожит. И так тревожит, Юра, что все желание работать пропадает.
— Поясни! — Николаев подался вперед.
— На путях отхода ставят «растяжки», это сейчас даже школьник знает. Побежишь по следу — ноги оторвет. Но даже не это меня тревожит, хотя знаю, что в Калининграде таких «растяжек» меня ждет немерено. Ты сам сказал, мы ищем сеть. Дай бог, если она — лишь предлог, чтобы в УРПО уйти. А вдруг она на самом деле существует? — Парамонов поднял на Николаева измученные глаза. — Сеть — это серьезные люди и серьезные деньги. Мое появление в Калининграде они засекут, будь уверен. А как отреагируют, судить не берусь. Нравы сам знаешь сейчас какие. Сочтут нужным — грохнут и не поморщатся. Меня — там, а тебя — здесь.
— Что за похоронные настроения?! — неподдельно возмутился Николаев. — Утром же обо всем договорились.
— Договорились вдвоем работать, — подхватил Парамонов. — Значит, и риск пополам. Мне в Калининграде спокойнее будет, если ты оторвешь свой начальнический зад и кое-что сделаешь.
Он придвинул к себе листок бумаги, быстро написал в столбик с десяток строк. Толкнул листок к Николаеву.
— Максимов, как я понял, прошел спецподготовку по линии ГРУ. Прошли времена, когда спецы мыкались без денег. Теперь практически все при деле. — Он указал на листок. — Это список тех, кто курирует спецов. Учти, это не единая сеть. Люди разные, и интересы у них разные. Часто конкурируют между собой. Если Максимов хоть раз выполнил работу, информация у кого-то сохранилась. Учти, список — моя личная наработка. Можешь, конечно, запросить аналитическое управление, но они тебе впарят всякий бред. А у меня все точно, своим горбом наработанное. За качество ручаюсь.