— В салоне все чисто. — Человек прищурился на солнечный зайчик, играющий на боку машины. — С днищем проблемы.
— Что?
— Радиомаяк. Вмонтирован качественно, сразу не найдешь. Спецы работали, Никита Вячеславович, — он вздохнул, словно найденный «жучок» был его самой главной личной неприятностью в этой жизни.
— Твою маму! — Гаврилов зло сплюнул сквозь зубы. — Заблокировать сигнал можно?
— Исключено. — «Слесарь» бросил на табурет ветошь. — Приборчик очень редкий. Я про такой только читал. У нас же все больше гонконговское дерьмо лепят. А этот — высший класс. Делает маленькая фирма в Израиле. При попытке заблокировать сигнал сам перестраивает рабочую частоту и заодно дает кодовый сигнал о том, что он обнаружен.
— И на сколько пашет это чудо еврейской мысли?
— При ручном слежении — до пяти километров с точностью плюс-минус метр. А в дежурном режиме… — «Слесарь» опять вздохнул. — Связь идет через спутник. Точность обнаружения объекта до ста метров. Судите сами.
Гаврилов не выдержал и закурил.
— Название фирмы можешь вспомнить? — Он прищурил один глаз, спасаясь от едкого дыма.
— Фирмы нет, а прибор называется… — «Слесарь» на секунду задумался. — Во! «Белил-69».
— «Белиал», — поправил его Гаврилов, нехорошо усмехнувшись.
Партия приборов с именем древнееврейского духа вероломства была закуплена агентством через цепочку посредников и передана Подседерцеву.
«Сволочь, под „колпак“ посадил! Хотя почему сволочь? Умный человек, страхуется, как умеет. Пусть спит спокойно, я работаю в рамках операции. Единственная вольность — пропаду в неизвестном направлении в самый неожиданный момент».
— Давно стоит, как считаешь? — спросил он «слесаря».
— Не больше трех дней. Могу сковырнуть, Никита Вячеславович. Но этот «жук» даст сигнал, а потом спалит микросхему.
— А вот этого делать не надо. Имущество казенное, денег стоит. — Гаврилов сплюнул сигарету на бетонный пол, расплющил каблуком. — Открывай ворота, мне ехать пора.
Обедать решили в гостиной, на веранде было уже слишком холодно.
Журавлев едва притронулся к супу, нехотя поковырял вилкой жаркое, налил себе большую кружку чая, посопев, достал из кармана упаковку таблеток, выдавил две на ладонь, отправил в рот, поморщившись, проглотил.
Гаврилов, с аппетитом жующий горячее мясо, на секунду оторвался от еды, посмотрел на Журавлева и покачал головой:
— Совсем вы у меня дошли.
— Без сочувствия обойдусь, — проворчал Журавлев, облизнул белый налет на губах и сделал два больших глотка из кружки. — Итоги подводить будем?
— А разве Максим вам еще ничего не рассказал? — деланно удивился Гаврилов.
— Поздравил с успехом, — поморщился Журавлев. — Остальное, сказал, доведете вы.
— И правильно сделал. — Гаврилов промокнул губы салфеткой и отодвинул тарелку. — Кстати, где Костик?
— Отсыпается. Двое суток компьютеры насиловал, — сказал Максимов.
— М-да. — Гаврилов развалился в кресле, задумчиво забарабанил пальцами по столу.
— Так какие результаты? — не выдержал Журавлев.
— Можно было бы откупорить шампанское, — усмехнулся Гаврилов. — Если бы не боязнь сглазить. Благодаря этому молодому человеку, — Гаврилов кивнул на Максимова, — вчера успешно обчищен депозитарий. Костик, как я догадываюсь, уже готов пройтись по счетам банка. По идее, операция окончена. Но благодаря Максиму мы имеем шанс продолжить наше плодотворное сотрудничество. Вы же настаивали на перспективе, Кирилл Алексеевич, так? Вот мы ее и получили.
— Подробнее, пожалуйста. — Журавлев достал из портсигара сигарету, прикурил, выпустил в потолок облако дыма.
Гаврилов налил себе кофе, сделал глоток и лишь после этого продолжил:
— Сначала свежие новости. По косвенным признакам, мы добились своего. К нашему «Казачку» уже приходили рассерженные дяди. Вроде бы, пока ему удалось доказать свою полную непричастность. А председателю МИКБ сегодня вынесли первое китайское предупреждение — кто-то жахнул из дробовика по его «мерседесу». Обошлось без жертв. Пока.
— Гога? — спросил Кротов, чуть подавшись вперед.
— Не все сразу, Савелий Игнатович. Дойдет и до него очередь. — Он со значением посмотрел на Журавлева. — Как говорили в застойные годы, есть мнение двигать господина Кротова на самый верх. Так, будто Гоги уже нет.
— Иными словами, переходим ко второму этапу. — В голосе Журавлева сквозило неприкрытое торжество.
— Можно сказать и так, — кивнул Гаврилов. — Для начала я усилю охрану дачи. Береженого бог бережет. Вечером привезу серьезных ребят, в обиду они вас не дадут. Во-вторых, Максиму сегодня предстоит торжественный выход в свет. Женушка нашего «Казачка» решила потрясти задницей на одном рауте. На «Казачка» сейчас пол-Москвы зуб точит. Такое прикрытие нам терять рановато. Вот Максимов и последит за ним. Соответствующий случаю костюмчик я привез. Инга сейчас его почистит-погладит, и вперед. — Он говорил быстро, словно боялся, что его остановят, переводя испытующий взгляд с угрюмо пыхающего сигаретой Журавлева на Кротова, катающего хлебный шарик по скатерти.
— Не проще усилить охрану «Казачка»? — насторожился Журавлев.
— Чтобы доказать, что шапка горит на воре? — усмехнулся Гаврилов. — Нет, Кирилл Алексеевич, лишних телодвижений я сейчас делать не хочу и не буду. Ибо жить хочется. Мое агентство официального договора на охрану фирмы «Казачка» не имеет, так какого рожна мне там маячить? А Максим числится его сотрудником. Ничего странного не будет, если он нарисуется на этом приеме.
— Для охраны одного Максима мало, — решил гнуть свое Журавлев.
— Да никто этого сосунка мочить там не будет! — Гаврилов нервно забарабанил пальцами. — Максим просто присмотрит за ним. Если и возникнет ситуация, то разборки будут где-нибудь в другом месте. Вот тогда Максим и свистнет моим орлам по рации. Все ясно? Короче, Максим уже включен в список приглашенных, и обсуждать тут нечего.
— Это мелочовка, — выдавил Журавлев. — Что конкретно решили делать дальше?
Максимов слушал их перебранку так, словно речь шла не о нем. Аргументы Гаврилова были шиты белыми нитками, это было ясно. Почему он не сказал просто: Максим мне нужен в городе. Вряд ли Журавлев стал бы возражать.
«Играем в „я знаю, что ты знаешь, что я знаю“. Как дети, ей-богу! — Максимов подлил себе кофе и откинулся на стуле. — А все потому, что ходов в этой партии осталось мало, стало быть, все легко просчитываются. Вот и не знают, как соврать половчее».
Гаврилов закурил, покрутил в пальцах золотой цилиндрик зажигалки.
— Суть проста. По моим данным, к Гоге приехали хозяева пропавшего товара. Грядет серьезная разборка. За три фуры товара боливийцы удавят кого угодно. Если сейчас Кротов заявит, что наркотики он конфисковал в счет долгов Гоги, но готов вернуть, то Гоге конец. Ашкенази поручим срочно организовать встречу с боливийцами, вы. Кротов, их быстренько охмуряете, заключаете соглашение о партнерстве — и дело в шляпе. Вы, Савелий Игнатович, возвращаете себе корону, а Гога отправляется прямиком на Ваганьковское. — Гаврилов рукой разогнал дым. — Все гениальное просто!