— Вы оперативник, Кирилл Алексеевич. Сделайте свою часть работы и поимейте свой гешефт. Во-первых, аккуратно продайте эту идею Гаврилову. Мне он не поверит, я для него недобитый цеховик. А вы — одного с ним поля ягода. Во-вторых, помогите казачку завербовать кого-нибудь из депозитария банка. Депозитарий — это как раз то хранилище, где будут лежать наши векселя.
— Это я понял. С шефом «Рус-Ин», с этим казачком засланным, проблем не будет. Для того и сделали парня, чтобы наших ежей своей задницей давил. А вот с Гавриловым будет сложно. — Журавлев покачал головой. — Как ни крути, а дело подстатейное получается.
— Гаврилов жаден, как всякий, узнавший вкус больших денег, но еще к ним не привыкший. Пообещайте ему кусок. Увидите, он даже не вспомнит про УК. — Кротов наклонился и прошептал в самое ухо Журавлеву: — Но он должен разрешить прогнать векселя через фирму, которую я назову.
— Интересно. — Журавлев потянулся за портсигаром, долго выбирал сигарету, наконец, закурил.
— А как иначе, я обеспечу наши интересы? Она будет звеном в цепочке из трех-четырех фирм, по счетам которых прогонят деньги, путая следы. С ее счета и отстегнут наш гешефт. Остальное пусть забирает себе Гаврилов, — прошептал Кротов, отмахиваясь от дыма сигареты.
Журавлев отстранился, с минуту курил, глядя на ярко-оранжевый кончик сигареты. Перелистнул страницу в блокноте и скорописью написал фразу, поставив в конце большой знак вопроса.
— Суть мне понятна. Попробую обкашлять этот вопрос с Гавриловым. — Он придвинул блокнот под локоть Кротову.
«С кем вы заключили договор в Лефортове?» — прочитал Кротов, одним взглядом пробежав текст, и недоуменно посмотрел на Журавлева.
— Все таскаете каштаны из огня, Кирилл Алексеевич? — Кротов выстроил фразу так, чтобы у писавших разговор не возникло лишних подозрений.
— На этот раз — для себя, — в тон ему ответил Журавлев и протянул ручку.
Кротов секунду помедлил, взял ее, вывел своим летящим почерком, стараясь писать без нажима:
«Деньги через фирму — это сигнал им».
Последнее слово он дважды подчеркнул. Показал написанное Журавлеву. Потом вырвал две страницы, исписанную и ту, что под ней, порвал пополам. Протянул Журавлеву половинку, где была фраза Журавлева. Свою сунул в карман толстой вязаной кофты.
— Голова у вас работает. Кротов, — усмехнулся Журавлев.
— Потому и жив до сих пор, Кирилл Алексеевич.
Кротов встал и уже не таясь распахнул дверь на веранду:
— Инга Петровна, голубушка! Мы уже поели, можно убирать.
* * *
Сов. секретно
т. Подседерцеву
«Горцем» отдан приказ о срочной инспекции баз, предназначенных «для длительной партизанской войны с оккупантами». В ближайшее время ожидается прибытие в Грозный лиц, ответственных за создание центров подготовки и «лагерей отдыха» боевиков на территории сопредельных исламских государств.
Али
* * *
«День независимости в Чечне завершился поздно вечером на городском стадионе „Динамо“ и был омрачен лишь тем, что там случайно пристрелили одного или двух человек. Место это сразу же оцепили. Произошел инцидент, скорее всего, во время стихийного салюта, когда все, у кого на стадионе было оружие, принялись стрелять вверх. В остальном все прошло спокойно и даже весело. Никто на столицу не напал.
Политическая жизнь в Грозном бьет ключом. Большой переполох в Москве по поводу поимки всамделишного подполковника ФСК здесь вызвал удовлетворение. Российского контрразведчика здесь предлагали обменять на Автурханова, но ФСКашники не согласились. Поговаривают, что его все же обменяли, но на другого лидера оппозиции — Руслана Лабазанова. Официально это не подтверждается. Но легкость, с которой выкарабкался подполковник из плена, и то обстоятельство, что воинство Лабазанова, насчитывающее до сотни человек, разбежалось накануне атаки в воскресенье на Аргун, делает версию правдоподобной.
Кроме того, здесь не исключается, что президент умышленно дал ему уйти, зная, что Лабазанов укроется в селении Толстой-Юрт у Хасбулатова. И теперь у Дудаева есть все моральные основания вступить в это село, а заодно заставить показать пятки и второго соискателя чеченской власти.
Вчера же в Грозном намечалась пресс-конференция генерального прокурора республики по поводу деятельности на территории Чечни контрразведки России. Побывать мы на ней так и не смогли, поскольку находимся в Грозном полуофициально — все российские журналисты решением правительства выдворены из Чечни за дезинформацию (якобы за дезинформацию. „МК“ остался здесь только благодаря помощи наших друзей.) Теперь журналистам в Грозном представлен еще и якобы майор российской контрразведки. На кого его предложат обменять — неизвестно».
Дмитрий Холодов, Грозный.
«Московский комсомолец»,
8 октября 1994 года
Единственное, до чего додумался Белов, пытаясь прикрыть Настю, — это притянуть ее, хоть за уши, хоть за ноги, к любой из контролируемых им операций. На плотный контроль за излишне активной барышней не было ни времени, ни сил. А слово дал.
Он вызвал Барышникова и сунул ему Настину тетрадку, взятую «для ознакомления». Если хоть каким боком она зацепляла операцию «Тропа», он с чистым сердцем мог прикрепить к Насте Димку. Через две недели, как только вернется Столетов, можно было бы спустить все на тормозах, проверили сигнал и его источник — плюнули и забыли. Зато не в меру активная барышня была бы под присмотром.
Барышников покряхтел, еще раз полистал тетрадь и презрительно скривил губы.
— Ну? — спросил Белов.
— Если честно, Игорь Иванович, — Барышников отодвинул тетрадь, — херня на постном масле. Работал непрофессионал.
— Это я знаю. Что еще?
— Для меня ничего нового нет. Ну, бродят по Чуйской долине бригады наркош, косят коноплю. Сбрасывают снопы у скал. За ними спускаются альпинисты, поднимают наверх, перетаскивают к оборудованной в горах площадке. Сдают с рук на руки охране. Та ждет вертолет. И так далее, пока товар не прибудет в Москву. Никто никого не знает, никто ни с кем не пересекается. Схема старая. Даже то, что обеспечивает цепь местное МВД, ни для кого не новость. Если они засекли, что этот любитель копал информашку, угрозу утечки информации уже давно ликвидировали. Просчитали и обрубили засвеченные звенья, вместо них задействовали заранее заготовленные варианты.
— Как тараканы. Мутируют с бешеной скоростью. Если отрава не сработала, на новое поколение она уже не действует. Бьемся, ночами не спим, а все псу под хвост! — Белов в сердцах так размял сигарету, что сквозь треснувшую бумагу на стол просыпалась струйка табака.