– Срочный пакет из ЦУПа. Лично в руки.
Опять багровая волна хлынула к глазам. Скворцов скрипнул зубами.
Войскобойников понял это по-своему, согнал с лица сладкую улыбочку, нажал кнопку селектора.
– К вам офицер связи, господин президент.
В селекторе зашуршало, голос Первого, усиленный динамиком, больно резанул слух.
Скворцов покачнулся от резкой боли в сердце и не расслышал его слов.
Воскобойников, крякнув, встал, обошел стол и привычным движением потянул на себя тяжелую дверь.
* * *
Филатов задохнулся от возмущения.
– А почему я это последним узнаю, как рогатый муж?
– Значит, плохо работаешь! Три года подряд действует программа, а ты – ни уха, ни рыла. Выходит, у Старостина безопасность лучше работает, чем твои стукачи.
– Погоди, погоди… Так это не его инициатива?
– Повторяю для тупых – это государственная программа. Проведенная в интересах государства на базе Движения. – Первый тяжко вздохнул – Ну не брать же мне на себя ответственность за то, что мы населению психотропные вещества скармливали.
– Водки вам уже мало?
– Блин, да я тебе уже сказал: психотропные вещества повышают внушаемость! Чтоб ты знал, в Рейхе их немцам подмешивали с сорокового года. Думаешь, они такие тупые и исполнительные были, потому что Геббельса слушали? Фиг там! Одного Геббельса мало, когда Берлин англичане бомбят каждый день. А бомбили их, между прочим с сорокового года. Какой там, нафиг "поход на Восток" в таких условиях. Однако верили. И верили, блин, даже когда наши по Рейхстагу из гаубийц долбили!
– Значит, вот откуда у нас всенародная любовь!
– А ты думал!
Филатов посмотрел на документы, рассыпанные по столу.
– Если я правильно понял, ордера на арест Старостинских соколов ты утверждаешь?
– Повесим всех собак на Карнаухова. И то, если вспывет дермецо. А чтобы не всплыло, ты, давай-ка, займись этим вопросом. Возьми на личный контроль.
– Поставки наркотиков в страну или их добавление в жратву?
Филатов оглянулся на открывшуюся дверь.
* * *
Воскобойнико вернулся к столу. Нажал кнопку, спрятанную под медной бляшкой ручки верхнего ящика. Щелкнула пружина, и выехало потайное отделение ящика. Он поборол соблазн сразу же взять в руки то, что уютно лежало на черном сукне.
Развернул кресло, освобождая проход к дверям. Оставалось несколько мгновений, еще можно было проиграть в уме каждое движение.
* * *
Скворцов смотрел на крупные оспины на лице Первого. Зрение так обострилось, что он даже заметил два непробритых волоска, торчащие на подбородке.
– Тварь! – выдохнул он, вложив в слово всю накипевшую ярость.
– А ? – Первый недоуменно поднял на него глаза.
* * *
Когда грохнул третий выстрел, Воскобойников уже был в тамбуре, ногой распахивая дверь.
Скворцова увидел сразу. Тот стоял вполоборота к длинному столу. Триколор за президентским креслом был заляпан красно-желтым месивом. Самого Первого он разглядел, только когда нырнул вправо и встал на колено. Рубашку Первого залило красным, лица практически не было.
«Порядок», – подумал Воскобойников, беря на мушку Скворцова.
– Стой! Бросай оружие!
Грохнул выстрел.
* * *
Он нажал на курок еще раз.
Из груди Первого вырвался кровавый фонтан.
Такая же красная муть залила глаза Скворцову.
… Лана бежала по песку, отчаянно размахивая над головой руками. Толстый шмель, нудно гудя, пикировал, стараясь зарыться в русые растрепавшиеся волосы.
Он уже входил в воду, когда услышал ее крик: «Стой!»
Сделал шаг ей навстречу, раскинул руки, готовясь при нять ее жаркое тело, но шмель, взвыв, перелетел через ее голову и врезался ему в переносицу.
От удара и жжения между глаз он оступился. Переносье налилось тяжестью, слепота залила глаза. Он покачнулся и рухнул в воду. Она была теплой и невесомой…
* * *
Воскобойников, держа пистолет двумя руками, подбежал к повалившемуся на пол Скворцову. Ногой выбил пистолет из скрюченных пальцев.
Филатов закатил глаза и грохнул лысой головой о стол.
– Блин, только не это! – простонал Воскобойников.
Филатов повернул голову и сразу же засучил ладонями по столу, пытаясь вместе с креслом отъехать подальше от вида развороченного тела Первого, но потные ладони лишь скользили по полированной поверхности, оставляя влажные полосы.
С великим трудом Филатов оторвал себя от стола и отвалился на спинку кресла.
– Ради бога, – как можно спокойнее сказал Воскобойников, – только не падайте в обморок. Вы мой единственный свидетель. Держите себя в руках. Все уже кончилось. Сейчас придут люди, вам окажут помощь. Вы целы, и слава богу!
Он заметил красные и жирно-желтые бисеринки на лацканах пиджака Филатова, но промолчал.
«Скажешь, что мозгами презика забрызгало, он точно завалится в обморок!»
* * *
Фараон
Яков пил вино мелкими птичьими глотками. Расширенные до предела глаза уставились в одну точку.
– Вот сюда. – Дрожащими пальцами он провел по переносице, будто стирал капельку пота.
Холмогоров выключил прибор. В комнате повисла гнетущая тишина.
– Сюда. – Яков убрал пальцы. На бледной коже заалело яркое пятнышко.
– Получилось?! – Александр от напряжения, сковавшего все тело, не смог сразу встать. Покачиваясь на негнущихся ногах, он подошел к Якову, положил руку на дрожащее плечо. – Скажи, получилось?
– Вам лучше запросить подтверждение по своим каналам, Александр. – Холмогоров мягко, но настойчиво, снял его руку. Провел ладонью перед глазами Якова. – Он еще в трансе. Минимум десять минут его нельзя беспокоить.
– Что это у него? – Александр указал на пятно на взмокшем лбу Якова.
– Стигмат. Побочный эффект "вхождения". Явление довольно широко распространенное среди религиозных фанатиков. У наших сенсов такое бывает, но редко.
– Пуля? – догадался Влад.
– Очевидно. Он "вел" его до последнего. Надо было "выходить" раньше. Очевидно, решил проконтролировать самоликвидацию, так я думаю.
"Без него проконтролировали"
– Хорошо. Я побегу запрашивать подтверждение. Останьтесь с ним. Врача не потребуется?