Если беременная женщина падает, то, как правило, страдает она сама: нерожденный ребенок хорошо защищен природой. Вот и Лариса, сидевшая на тот момент в животе, не пострадала, беда приключилась с Ликой – крошка сломала позвоночник. Следующий год был самым страшным в жизни Родионовых – старшая дочь оказалась в больнице, вылечить ее было невозможно, Анжелика лежала пластом. Галина родила Ларису, а муж и отец, некоторое время побарахтавшийся в море житейских бед, попросту сбежал. Куда он подевался, не знал никто. С работы Родионов не увольнялся, просто в один день не явился на занятия и словно в воду канул. Жене он оставил записку, в которой сообщил: «Уехал на заработки, скоро вернусь». Но больше Галина его никогда не видела.
Сначала Родионова впала в отчаяние, а потом нашла выход из положения: сдала несчастную Анжелику в интернат и осталась с Ларисой. Директор школы взял жену физкультурника на работу, оформил библиотекарем. Галина на службе появлялась два раза в месяц, расписывалась в ведомости и получала зарплату. Все учителя жалели Родионову, ей постоянно подкидывали премии, делали подарки и безостановочно говорили:
— Вот бедняжка! Воспитывает двух детей без мужа, да еще одна дочка неходячий инвалид.
Берта вначале тоже полнилась сочувствием. Но, став учительницей Лары, она, как требовала служебная инструкция тех лет, пришла к ученице в гости, чтобы увидеть условия, в которых живет девочка, и была поражена до глубины души. Нет, Берту потрясли не шикарная квартира и не антикварная мебель – на момент визита учительницы Галина лежала на диване с коробкой шоколадных конфет в обнимку, а семилетняя Лариса мыла полы.
Осторожно порасспросив девочку, Берта выяснила дивные вещи.
– Мама очень больна, – испуганно-грустно говорила Лариса, – ей положено хорошо кушать и отдыхать, иначе она может умереть. И надо платить много денег за Лику. А все из-за меня! И папа нас бросил из-за меня. Когда вырасту, должна буду заботиться о маме. Я виновата во всем!
– Чем же ты так провинилась? – изумленно спросила Берта.
Лара шмурыгнула носом:
– Мама несла Лику в ванную, а тут я ее в животе пихнула, вот мамулечка и упала. А еще я, когда была маленькой, постоянно плакала, и папа от нас ушел, он от крика моего очумел. Это я во всем виновата! Надо скорей вырасти и для мамы денег заработать!
Берта раздавила окурок в пепельнице и посмотрела на меня.
– Представляете?
– Ужасно! – воскликнула я.
– Галина была просто сволочью, – вздохнула Берта. – Ясное дело, никаких денег она за Лику не платила, бедную инвалидку содержали в интернате бесплатно. Мать проводила дни в свое удовольствие, тратила зарплату на себя, о Ларе не заботилась, девочка ходила в обносках, я ей покупала зимние вещи. И вот странность! Лариса всегда оправдывала маму. Галина никогда не ездит к Лике? Фактически бросила старшую дочь, не вспоминает о ней? Это понятно, мамулечка очень плохо себя чувствует, ей необходим покой. Не желает ходить на службу? Постоянно третирует Ларису, ни разу не отправила девочку летом отдыхать? Заставляет ее в каникулы работать – выгуливать чужих собак и мыть подъезды? Это правильно, Ларочка принесла мамуле столько горя…
Я, слушая рассказ, лишь удивленно покачивала головой.
– Ее было невозможно переубедить, – горестно вздохнула Берта…
Один раз учительница, буквально рассвирепев, сделала абсолютно неправильную вещь. Отвезла Лару в интернат, где влачила жалкое существование Лика, показала ей жуткую комнату на восьмерых, рваное белье на постели и сказала:
– Никаких денег твоя мать сюда не дает, скорбное учреждение бесплатное.
Лариса притихла. Берта сначала обрадовалась: девочка поняла, что ее обманывают, и сделает выводы. Лариса и в самом деле извлекла из своей поездки урок, но не тот, на который рассчитывала учительница.
– Мне надо получить хорошее образование, – сказала Лара.
– Верно, – закивала Берта.
– Тогда сумею получить работу и забрать Лику домой, – продолжила Лара. – Это из-за меня она так мучается.
Став студенткой, Лариса продолжала батрачить на маму. Берта кипела от возмущения, слыша от девушки заявления вроде такого:
– Мамулечке нужны деньги, ей необходимо купить лекарства.
А еще Берте не нравилась дружба Лары с Юлей Корольковой, последняя казалась очень хитрой. Учительница опасалась, что та втянет наивную Ларису в беду. Так и вышло.
Когда Лару арестовали, Берта сумела добиться свидания с девушкой. Лариса, увидав своего бывшего педагога, разрыдалась и рассказала правду: она не знала, что лекарство смертельно, Юля пообещала ей, что Сергей просто заболеет, а когда жена перестанет подливать капли, выздоровеет…
– Эта, с позволения сказать, подруга, – возмущалась сейчас Берта, вновь хватая сигареты, – задурила Ларе голову! Наболтала про какое-то несметное богатство, золото да брильянты, вот дурочка и пошла у нее на поводу, хотела маме и сестре помочь. Какая наивность! Юля действовала оборотисто, сама к пузырьку не прикасалась, загребала жар чужими руками, ее невозможно было уличить!
Берта внушала Ларе: ее использовали, обманули, обвели вокруг пальца, надо сообщить следователю истину! Но следователь не поверил Ларисе, от него же она узнала, каким именно ядом отравили ее мужа Сергея.
После суда учительница решила поддержать несчастную и написала письмо на зону. Послание вернулось нераспечатанным, с небольшой сопроводительной запиской: «Я преступница. Простите, не хочу общаться. Лариса».
Берта схватилась за валокордин, она великолепно знала характер бывшей ученицы и понимала: та решила сама наказать себя со всей строгостью.
Спустя некоторое время после описанных событий к Берте пришла домоуправ и, вручив список, велела:
– Обойди жильцов, пусть дадут, кто сколько может.
— Кто-то умер, – скорей утвердительно, чем вопросительно, произнесла лифтерша.