* * *
Я не хотел лишний раз пугать Татьяну и подбрасывать ей дополнительную информацию для сомнений и размышлений. Но нам надо было где-то надеть жилеты, а единственным подходящим местом для этого была моя бывшая комната.
— Здравствуйте, — пискнула разлюбезнейшая Алина и разве что не сделала реверанс, когда Татьяна открыла нам дверь. Маленький «араб» лишь молча кивнул головой.
— Таня, мы на минуту. Надо переодеться. Не в подъезде же… Я просительно смотрел на свою бывшую супругу и откровенно боялся, что у нее достанет дурости выставить нас вон. Но она всегда была мудрой женщиной.
— Проходите. Слава, ты же сказал, что заглянешь попозже.
— Вот и заглянул, — усмехнулся я, проводя своих гостей в комнату.
Джон с облегчением опустил на диван большую дорожную сумку. Судя по тому, как он нес ее, изогнувшись всем телом, весу в ней было не меньше тридцати килограммов. Алина подошла к окну и, встав за портьеру, начала внимательно изучать окрестности.
— Прикрой, пожалуйста, поплотнее дверь, — попросил я Татьяну, и она мгновенно выпустила наружу когти.
— Что, с той стороны? — Глаза приобрели кошачий блеск. — Но пока что я здесь…
— Да нет, Танюша, — улыбнувшись, перебил я ее. — Не надо никуда выходить. Оставайся. От тебя у нас нет секретов.
Джон, склонившийся над своей сумкой, обернулся и бросил на меня неодобрительный взгляд, но уж я-то изучил свою бывшую женушку за годы совместной жизни. И точно знал, что доверить ей можно очень и очень многое. Она относится к той редкой породе женщин, которые умеют держать язычок за зубами. И то, что она увидит сейчас в этой комнате, дальше этой, комнаты и не выйдет.
Татьяна заперла дверь на замок, приволокла из спальни стул, устроилась на нем верхом, опираясь локтями о спинку, и уткнулась пронзительным» взглядом в Алину, стремясь, должно быть, вычленить у нее те минусы, которые потом можно будет предъявить мне. Алина же, не обращая ни на кого внимания, отошла от окна, стянула с себя нарядную блузку с кружевными фестончиками и, голая по пояс, терпеливо ждала, когда Джон передаст ей бронежилет.
— Что, собрались в набег на осетинов? — подала голос Татьяна, и я ей ответил:
— Угу.
— Вы их покрошите, а я, в результате, окажусь соучастницей?
— Ты этого так боишься? — Я смерил ее жестким взглядом. — Учти, все это делается ради Ларисы.
— Я не боюсь, Слава. Все правильно. — Татьяна поднялась со стула и подошла к платяному шкафу. — Алина, вы разоделись прямо как на прием к губернатору. — Она достала с полки свой мохеровый свитер. — Возьмите его. Под ним не будет заметен бронежилет.
Я напялил на броник рубашку, сверху — пиджак. Посмотрел в зеркало — все о'кей — и уже потянулся за своим «Каштаном», когда «араб» буркнул у меня над ухом:
— Не надо. Оставь его, он без глушителя. Наделаешь шуму. — И достал из своей сумки «Ингрем», переделанный для бесшумной стрельбы. Сам он был вооружен точно таким же, но, кроме того, я заметил у него под курткой наплечную кобуру, из которой торчала массивная черная рукоятка.
— Дай посмотреть, — «араб» протянул руку, и Алина вложила ему в ладонь «Беретту», на которую уже навернула глушитель и теперь безуспешно пыталась засунуть ее за пояс джинсов. Ей здорово мешал бронежилет. Джон передернул затвор и удовлетворенно хмыкнул, когда на диван выскочил маленький желтый патрон. Потом едва уловимым движением он выбил из рукоятки «Беретты» обойму и выщелкал из нее все остальные патроны.
— Отлично! — «Араб» снова снарядил обойму. — Не забудь про предохранитель, если придется стрелять.
Алина презрительно хмыкнула, и Джон, повернувшись к ней, приветливо улыбнулся.
— Такое случается и с опытными людьми. Пошли. Не светите оружием.
Я отметил, что незаметно командование операцией перешло к «арабу», но даже не думал сопротивляться. Наоборот, был доволен, что рядом с нами человек, который четко знает, что надо делать. Которому, должно быть, уже не раз доводилось нюхать порох на ограниченных квартирных пространствах.
— Когда отопрут, я вхожу первым. Слава за мной, прикрывает, — объявил диспозицию Джон, когда мы поднимались по лестнице. — Алина, все время оставайся в прихожей около двери. Не давай им ее запереть. Или кому-нибудь выскочить из квартиры. Без нужды не палите, лучше всего обойтись вообще без стрельбы. Ну, а если возникнет необходимость, не тяните и первыми открывайте огонь. Лучше всего по ногам. Они тоже могут быть в брониках.
— Джон, — не выдержал я. — Откуда ты так хорошо знаешь русский?
— Окончил МГУ. Журналистику. А сейчас работаю на одну из телекомпаний. Спецкором в России.
Я уже отвык чему-либо удивляться, но все же пробормотал:
— Делишки…
— Все. Прекратить разговоры.
Мы остановились напротив двери Магоматова, и я нерешительно спросил:
— Звонить?
— Предохранитель, — шепотом напомнил Джон и прижался спиной к стене. — Давай. Чего тянуть?
Я надавил на кнопку.
Грустная восточная мелодия за дверью. Дебильное выражение несведущего доха у меня на лице. Автомат обеими руками держу за спиной — его не заметно. Ноги на ширине плеч. В такой позе стоят штатовские солдаты по команде «смирно». Ничего подозрительного. Просто я, глупенький, играю в крутого парня.
Меня внимательно изучили в глазок и сразу заскрипели замками. Кто-то очень спешил повидаться со мной. Побеседовать. Сделать из меня хорошую отбивную.
— Отодвинься, — шепнул «араб» и, согнув ноги в коленях, выставил перед собой «Ингрем». Хищник, изготовившийся к последнему, решающему прыжку. Мне стало жалко того, кто сейчас отпирал нам дверь.
Того, кто отпирал нам дверь, Джон просто смял. Одним хлестким ударом по горлу вырубил здоровенного, как холодильник «Стинол», бритоголового типа с маленькими глазками и крупным мясистым носом. Когда я ворвался в прихожую, бритоголовый еще продолжал неуклюже валиться на многострадальное трюмо в стиле «ампир». А прыткий «араб» уже успел разобраться с другим крепышом. Тем, что, должно быть, прикрывал первого, но так и не успел — или не решился — нажать на спуск своего ТТ. ТТ заскользил по паркету. Следом за ним отправилось тело его хозяина. Но еще за мгновение до этого я навскидку дал короткую очередь по кривым кавалерийским ногам похожего на шимпанзе бородача, который неожиданно возник из гостиной и уже успел поднять руку с пистолетом Макарова. «Ингрем» негромко харкнул, и кривоногому, — вернее, уже безногому — стало совсем не до стрельбы. Он выронил ствол и начал медленно сползать на пол, безуспешно пытаясь зацепиться ногтями за виниловые обои, которыми была отделана прихожая. Его лицо отражало весь спектр тех адских страданий, которые только может испытывать homo sapiens. Я метнулся к нему и ухватил за шкирку, не давая упасть. Особых усилий мне это не стоило. Бородатый малыш был в весе жокея, и, легко удерживая его, я даже успел обернуться и отметить, что Алина уже закрыла входную дверь и задвинула на ней массивную щеколду. Стоит, направив в потолок ствол «Беретты», и с интересом наблюдает за тем, чем же я занимаюсь. Я озорно подмигнул ей, напрягся и изо всей силы швырнул маленького «шимпанзе» в гостиную. Так, чтобы он оказался там неожиданно и пролетел как можно дальше. Если этот мужик родился под несчастливой звездой, то его перепуганные приятели сразу, чисто автоматически, всадят в него несколько пуль.