Настроение Светы стало стремительно портиться, с каждой минутой нарастало глухое раздражение. От этого сразу закопошились в мозгу противные, как червяки, мыслишки. Появились сомнения, неуверенность. Стало вдруг противно от мысли, что придется оправдываться, извиняться, заглядывать в глаза… К тому же Андрея в Муроме могло и не быть — он же собирался к брату в Мурманск. А это означало, что разговаривать ей придется, видимо, с его матерью. И как Света будет ей объяснять, кто она и зачем ей нужен Андрей? Врать не хотелось, а правда…
Света представила себе, как она беспомощно лепечет совершенно незнакомой женщине: «Знаете, ваш сын делал у меня в Москве ремонт, и вот теперь я жду от него ребенка… Вы не подскажете, где мне его искать?..» Тьфу! Бред какой-то! Ужас! Кошмар! Нет, это никуда не годится! И вообще — думать надо, прежде чем… Поперлась!.. Куда?! К кому?! Еще этот чертов грейдер!!!
И тут, как озарение, ее пронзила догадка. Света поняла, почему Андрей уехал так внезапно и поспешно. Дело-то было совсем не в его обиде, все обстояло гораздо, гораздо хуже!
Он бросил ее, потому что узнал, что та, с кем он делил кров, стол и постель, та, которую считал своею женой и, возможно, любил, могла, оказывается, переспать с любым мужиком всего-то из-за нескольких бутылок какого-то ликера! Ведь то, что они в ту самую ночь спали в разных комнатах, ровным счетом ничего не меняло! «Окажись на моем месте другой, понаглее, — думал, наверное, Андрей, — и тогда она…» О, господи! Какая же она дура! Ну конечно, откуда ему было знать, что она не допускала даже мысли о… Спорили-то они с Ксюхой именно об этом!
Жаркая волна стыда накрыла Свету, она даже сгорбилась, сжалась от своей догадки, как от удара. Да, именно так все и было — Андрей просто-напросто сбежал от шлюхи!!!
Теперь, когда Свете все стало ясно, ехать в Муром было уж совершенно незачем. Что она скажет ему? Что это было всего лишь шуткой? Что она и не собиралась? Что на самом деле она не такая? Детский лепет! Андрей, с его допотопными понятиями о нравственности, ее и слушать не станет! Нет, все кончено, все бесповоротно, безнадежно пропало…
Впереди, на обочине, показался милицейский «жигуль», и Света решительно съехала с дороги. Она вышла из машины, подошла к постовому и попросила:
— Мне надо срочно в обратную сторону, помогите развернуться, а?
— Да вы что? Такое движение… Поезжайте дальше, до Пекши, — там развязка…
Света достала из бумажника десять долларов и сунула сержанту в руку.
— Пожалуйста, очень нужно…
Сержант мигом сгреб бумажку и сердито буркнул:
— Ну хорошо, только быстро! Идите в машину.
Как только Света села за руль, милиционер остановил движение в обе стороны, и белый «Гольф», стремительно развернувшись, направился назад, в Москву.
Свету буквально трясло от жуткой смеси стыда, раскаянья, злости на Оксану, обиды на Андрея и острого недовольства собой. Надо было срочно успокоиться — все-таки она была за рулем. Как только закончился участок ремонта дороги, она остановилась, вышла из машины и отправилась прогуляться в лес.
Дождь уже прекратился, но шумящие над головой ветви деревьев сбрасывали еще последние капли. Чистый воздух и освежающие уколы прохладной дождевой влаги помогли Свете прийти в себя. Она привычно анализировала свои переживания, при этом избавляясь от них.
Стыд? — но ей нечего стыдиться, она не делала и не собиралась делать ничего дурного. Злость на Ксюху? — она же не назло, не от подлости, просто так вышло. Обида на Андрея? — а чем он ее обидел? Тем, что уехал? Но у них же все равно не могло быть никакого общего будущего, это ясно. А то, что все закончилось так внезапно, — так это даже хорошо, это избавляло их обоих от неприятных и ненужных объяснений. И только причины недовольства собой Света никак не могла понять. Отчего оно? То ли от того, что позволила себе настолько зависеть от этого парня, то ли от того, что сейчас поворотила назад, не разыскала Андрея, не попыталась вопреки всему его вернуть…
Света вернулась в машину с мокрыми ногами, холодная и решительная. И уже не останавливалась больше до самого своего дома.
В апатии, в каком-то растерянном оцепенении Света ходила по квартире, не находя себе места. Казалось, что и у нее внутри, и везде вокруг одна сплошная гулкая пустота. Надо было чем-то заняться, отвлечься. Она пошла на кухню, включила чайник. Села на табурет и огляделась. Здесь, на кухне, все напоминало об Андрее, все было сделано его руками. Света вспомнила казавшиеся ей забавными рассуждения Андрея о домашней магии, о неисчезающем тепле любимых рук. Она встала, подошла к стене и провела ладонью по шершавому тиснению обоев. И разом вдруг спало оцепенение, в ее душе что-то надорвалось, и, прижавшись всем телом к прохладной стене, она, наконец, заплакала.
В Мурманске у Андрея все сложилось удачно. Брат, как и обещал, устроил его мотористом на рыболовецкий траулер, помог и с жильем. Но оставаться у него Андрей не захотел — им впятером в крохотной двухкомнатной квартирке и без него было тесно. Он снял комнатушку в частном доме у очень милой старушки, которую все звали просто Мироновна. Она была вдовой моряка, дети ее давно разъехались, и Мироновна охотно пускала к себе на постой за весьма скромную плату таких, как Андрей, — одиноких и неприкаянных.
Андрей целыми днями пропадал на своем судне, тщательно готовя изношенную до предела машину к предстоящему плаванью. Возвращался домой он поздно, ужинал на скорую руку и, избегая разговоров с хозяйкой, ложился спать. А примерно через месяц Мироновна проводила своего квартиранта в первый в его жизни выход в море. На прощанье она пообещала Андрею комнату его никому не сдавать, хотя он и не настаивал на этом.
День за днем траулер рыскал по морям в поисках трески, минтая и палтуса. Вахта сменялась вахтой, рыба то была, то ее не было, но не проходило ни дня, чтобы Андрей не думал о Свете. Каждую ночь, как наваждение, всплывали в памяти ее глаза — такие, какими они были там, у Оксаны дома, — виноватые и испуганные. Они словно искали у него понимания, сочувствия и прощения, а он… Он ушел, не оглянувшись, не выслушав ее, не поговорив, неумолимый и жестокий.
А был ли он прав тогда в своей непреклонности? Какие у него были основания думать о ней плохо? Да, Оксана, видимо, рассказала о споре правду. Но ведь в поведении Светы той ночью не было даже намека на возможность близости! Раз за разом Андрей прокручивал в памяти события той ночи — нет, решительно ничто не говорило о ее распущенности. Скорее всего, заключая это дурацкое пари, она и не собиралась выигрывать его честно, она с самого начала хотела подругу перехитрить, обмануть. Это, конечно, не делало ей чести, но…
Чем дольше Андрей думал об этом, тем очевидней для него становился вывод — он был не прав. Не прав, что заподозрил Свету в развращенности, что сбежал, ничего не выяснив и не поняв, что, в сущности, безжалостно и несправедливо бросил ее. А главное — своим бегством он обидел ее, оскорбил!