На прощание Карл похлопал Мишу по плечу, чем окончательно доказал, что он настоящий иностранец и плохо знает Россию. В России похлопывание по плечу многие расценивают как знак высокомерного отношения, и потому от такого жеста некоторых русских передергивает. Иностранцы этого не знают.
* * *
К вечеру Людмила была готова. Она надела нарядное платье, соорудила прическу и сделала макияж. Ей хотелось произвести впечатление на Константина.
«Вот устроюсь на хорошую работу, – думала она, – и все наладится. Но я все равно отомщу. Миша от меня никуда не уйдет. Я обязана сделать это ради памяти Игоря».
Она теперь была особенно осторожна. Памятуя утреннее происшествие с незнакомцем, сначала прислушалась к шумам на лестнице, потом приоткрыла на цепочке дверь, убедившись в том, что никто не караулит ее на площадке, и только после этого вышла.
Константин ждал ее внизу. Его машина стояла возле подъезда, и дверца была распахнута. Константин сидел за рулем, наблюдая за подъездом, откуда должна появиться Людмила.
Их глаза встретились, и женщина улыбнулась ему приветливо, но тут же улыбка сползла с ее лица: рядом с дверью, которую она только что закрыла, стоял тот самый водитель.
«Опять он! – возмутилась Людмила. – Он поджидал меня весь день! Наверное, этот человек послан, чтобы убить меня!..»
Сомнений быть не могло. Утром ей чудом удалось избежать смерти. Теперь он пришел, чтобы довершить свое страшное дело. Незнакомец, видимо, стоял тут долго. Щеки его побелели от мороза.
– Что вам надо? – резко спросила Людмила, останавливаясь. Она видела, что Константин вылезает из машины, и теперь почти не боялась этого человека. Может быть, он просто сумасшедший?
– Мне нужно с вами поговорить! – В голосе его чувствовался напор. Тут он заметил приближающегося Константина. – Вали отсюда, – негромко сказал он Константину, когда тот приблизился. Глаза незнакомца обрели стальной оттенок.
– Ты кто такой? – снисходительно спросил Константин.
Теперь мужчины стояли друг против друга. Оба высокие, хорошо одетые, красивые. Правда, Людмила видела теперь только красоту Константина, а на маньяка не обращала внимания. Лишь бы отделаться от него побыстрее.
– Тебе сказано было – вали, – процедил сквозь зубы незнакомец, и рука его опустилась в карман пальто.
– Поедем отсюда… – Константин, решив, видимо, не связываться с этим человеком, протянул руку Людмиле. – Пусть гражданин тут постоит, а у нас есть более приятные дела.
Он улыбнулся, но Людмила заметила, что лицо его сделалось напряженным. Он продолжал следить за действиями незнакомца.
И правильно делал, как выяснилось. Потому что тот достал из кармана пистолет. В вечернем сумраке не было видно, настоящий это пистолет или газовый, но кому же охота рисковать собой?
Константин тоже сунул руку в карман, но незнакомец, усмехнувшись, сказал:
– Ты не успеешь. – Ствол уперся в живот Константина.
– Что вы делаете? Прекратите! – крикнула Людмила, нервно озираясь. Но, как назло, вокруг было безлюдно.
Некоторое время мужчины стояли недвижно, молча глядя друг на друга.
– Чего ты хочешь? – спросил наконец Константин. Его рука по-прежнему была в кармане дубленки, но он не решался ее вытащить.
– Я хочу, для начала, чтобы ты вынул руку из кармана, – медленно произнес незнакомец. – Потом ты покажешь мне карман. Я хочу посмотреть, что за игрушку ты прячешь.
– А не боишься? – Константин косил глазами по сторонам – вероятно, надеялся на помощь.
– Мне нечего бояться, – произнес незнакомец. – Вон моя машина стоит. Если что, я просто застрелю тебя, а потом сяду в машину и уеду, – спокойно заявил он.
– А если поймают? – спросил Константин. Незнакомец нервно засмеялся:
– Для тебя это уже не будет иметь значения. Ты будешь лежать тут с пулей в животе и умирать… – Ткнув стволом пистолета в живот Константина, он поторопил:
– Давай не тяни время… Константин нехотя вытащил руку из кармана дубленки. Незнакомец тут же достал оттуда длинный, остро заточенный нож.
– Скальпель? удивился он. -Надо же… Ты всегда на свидания с девушками со скальпелем ходишь?
– Столько хулиганья кругом, пояснил Константин. – Надо же как-то отбиваться…
– Считай, что тебе не удалось отбиться на этот раз, – объявил незнакомец и мрачно усмехнулся:
– А теперь, красавец, садись в машину и уезжай отсюда.
Некогда мне с тобой разбираться. Да живо, не тяни резину, а то я тебя действительно пристрелю.
Людмила стояла недвижно, прислонившись к стене дома, и чувствовала, как у нее немеют и делаются ватными ноги. Хотела было убежать, но поняла, что не может двинуться с места.
Незнакомец в одной руке держал скальпель, который только что вынул из кармана Константина, а в другой – пистолет.
Людмиле казалось, что сейчас произойдет драка. Ведь не может же Константин бросить ее здесь, с этим убийцей, а может быть, и маньяком. Но Константин повел себя странно.
– Ладно, – бросил он незнакомцу. – А что ты собираешься с ней делать?
Он кивнул на Людмилу, и в это мгновение выражение его лица изменилось.
Теперь это было не лицо интеллигентного человека, пригласившего даму в ресторан, – сейчас он больше походил на Вадима – в те часы, когда он зверски избивал ее.
– С ней? – переспросил незнакомец. Он подумал секунду, потом зловеще усмехнулся:
– А что мне с ней делать? Изнасилую и убью. Чего ж еще?..
Он обхватил одной рукой дрожащую от ужаса Людмилу, а другой сильно ткнул пистолетом Константина в живот.
– Даю тебе три секунды, – прошипел он. – Пошел быстро отсюда!
Константин отступил на шаг, другой, потом резво бросился к своей машине, оставив Людмилу наедине с маньяком-убийцей.
Машина завелась и сразу сорвалась с места, только снег полетел из-под колес.
– Теперь надо торопиться, – пробормотал себе под нос незнакомец.
Он огляделся, потом потянул Людмилу за собой.
– Пойдем сядем в машину, – сказал он вдруг обычным голосом.
Людмила еле переставляла ноги, да и это стоило ей больших усилий.
Незнакомцу пришлось буквально тащить ее на себе в машину. По дороге Людмила вспомнила, что в «Повести о семи повешенных» Леонида Андреева точно так же, как она, чувствовал себя перед казнью убийца Янсон, и жандармам пришлось силой тащить его к карете.
«Наверное, такое же происходило и с Игорем, когда его убивали, – подумала Людмила. – Теперь пришел мой черед…»