Ждал и Вербин, приглядываясь к входящим в магазин людям. По опыту он знал: тот, кого он поджидает, может выглядеть как угодно. В конце концов продавец подпольных видеокассет может оказаться мужчиной преклонных лет, женщиной и даже ребенком.
Наконец от прилавка отделился высокого роста мужчина и неторопливой походкой направился в тот угол, где стоял Вербин. С продавцом до этого мужчина ни о чем не говорил, так что надо полагать, тот попросту указал на Владимира глазами.
– Вы что-нибудь ищете? – вежливо спросил подошедший, и лишь тогда Вербин вскинул на него глаза.
«Хорош! – отметил он. – Прямо красавец! Кто бы мог подумать».
Хотя тут же сказал себе, что каждый раз, когда приходится иметь дело с сексуальными извращенцами, удивляешься тому, насколько не похожи многие из них на те образы, которые в подобных случаях рисует воображение.
Кажется ведь, что педофилом должен быть непременно человек преклонных лет, с отвисшими слюнявыми губами и полумаразматическим блеском в глазах. Он должен выглядеть неопрятно, как безумец, неспособный следить за своим внешним видом.
А стоявший сейчас перед Вербиным человек выглядел настоящим богатырем, причем абсолютно психически нормальным и жизнерадостным, ростом под два метра, косая сажень в плечах, а во всю щеку – здоровый пылающий румянец. Просто Илья Муромец какой-то!
Одет он был не просто хорошо, а даже богато, Вербин подумал, что незнакомец, вероятно, вполне соответствует идеалу современного мужчины. Белый дорогой плащ, облегающий стройную мускулистую фигуру, шелковое кашне на крепкой шее без признаков морщин, черные кожаные перчатки, зажатые в руке, – все это были несомненные признаки человека обеспеченного, довольного жизнью и вообще приличного члена гражданского общества, каким его изображают в рекламных роликах по телевизору.
– Вы что-нибудь ищете? – повторил незнакомец, решив, видимо, что Вербин его не расслышал. – Что-нибудь необычное?
Голос у него был низкий, грудной, а речь выдавала образованного человека.
Конечно, Россия – не Англия, где можно с первого слова определить социальное происхождение человека, степень его образования и положение в обществе.
Конечно, в России с первого слова определить такое нельзя, но с пятого – можно.
Наверное, филологи могут точно объяснить, по каким признакам в речи это делается, однако майор Вербин был практиком, и обычный жизненный опыт общения со многими людьми научил его определять такое интуитивно.
А раз перед ним именно такой собеседник, то и обхождение с ним должно быть соответствующим.
– Ищу, – столь же вежливо ответил Владимир, приглаживая левой рукой бороду, которая не вполне надежно держалась на подбородке. – Видите ли, – продолжил он негромко, переходя на шепот и намеренно озираясь по сторонам:
– Дело в том… Мне, видите ли, нужны видеокассеты с фильмами не про взрослых…
Если вы меня понимаете.
Словно демонстрируя испуг и растерянность. Наверное, так должен вести себя человек, который впервые решился на то, чтобы признаться кому-то в своей преступной страсти.
И тут же увидел, что добился своей цели: незнакомец посмотрел на него сверху вниз, и в серых нордических глазах его появились блестки пренебрежения.
Еще бы: он увидел перед собой маленького, насмерть перепуганного человечка, пытающегося лихорадочно решить свою постыдную сексуальную проблему.
«Молодец, – похвалил себя майор. – Так держать. Только не переборщить, чтобы он не принял меня за идиота».
Еще со времен своей молодости в уголовном розыске Владимир знал правило: когда начинаешь игру с преступником, пусть он с самого начала считает тебя глупее себя. Пусть считает тебя слабаком, почувствует по отношению к тебе жалость и презрение. Очень хорошо! Так он быстрее утратит бдительность.
– Нет, не понимаю, – с холодной надменностью произнес незнакомец. – Вы говорите яснее, что ищете. Как это – не про взрослых? Что вы имеете в виду?
Он тоже говорил шепотом, едва слышным, лишь шевеля губами.
– Ну, мне бы про деточек, понимаете, – засуетился Вербин. – Про маленьких таких… Мальчиков, девочек там, про всяких…
– А-а-а, – усмехнулся нордический герой. – Вот теперь понятно.
Интересуетесь этой темой, да? – Он подмигнул, и его лицо несколько потеплело.
– А у вас есть такие фильмы?
Довольно неожиданный вопрос для продавца.
– Есть, конечно, – забормотал майор. – У меня есть, все есть… Мне бы еще, а то свои я уже все пересмотрел, еще бы. А вы не знаете, где можно было бы достать?
Вербин даже полез в карман и принялся выворачивать его наружу, в чем, правда, не достиг успеха, и при этом продолжал лепетать:
– У меня есть деньги, есть, вы не подумайте… Я бы заплатил, вот я уже и молодому человеку тут говорил. – Он кивнул в сторону продавца за прилавком, но незнакомец даже не повернул головы.
– А какие у вас есть фильмы? – поинтересовался он, а потом внезапно предложил:
– Может, мы не будем тут разговаривать о таких вещах? Давайте выйдем на улицу. Как вы на это смотрите?
Он даже взял Вербина за локоть – вежливо, но довольно решительно. Вообще, он производил впечатление очень уверенного в себе человека. Владимир давно заметил, что физически крепкие люди, как правило, бывают крепки и духом – напористы и агрессивны. Верно было замечено: в здоровом теле здоровый дух.
Сам он не был слабым мужчиной, совсем нет, но, когда незнакомец потянул его за локоть на улицу, майор сквозь куртку ощутил стальную твердость пальцев и в очередной раз подивился: такой здоровяк – и вдруг педофил…
Улица, на которой находился магазин, не располагала к долгим вдумчивым разговорам. Неподалеку находился Центральный рынок, который как мед притягивал к себе множество подозрительных личностей, с которыми муниципальной милиции все недосуг разобраться до конца. Здесь паркуются грузовики, привозящие и увозящие товар. Они пытайся маневрировать, подъехать поближе, отчего их хронически неисправные двигатели изрыгают в воздух не только натужный рев, но и клубы черного дыма.
– Давайте зайдем в кафе, – предложил незнакомец, увлекая майора в какой-то погребок с веселой вывеской «Таверна», оказавшийся при ближайшем рассмотрении обыкновенной базарной разливухой.
Здесь за низким столиком, когда дымящиеся чашки дрянного кофе были принесены толстой официанткой в засаленном, бывшем когда-то белым переднике, мужчина наклонился к Вербину и заговорщически шепнул:
– Так какие у вас есть фильмы?
– А почему это вас интересует? – не сумел удержаться от контрвопроса Вербин и тотчас отругал себя за поспешность. Не выдержал стиль, сорвался.
Слишком официально спросил, слишком казенными словами.