Дэвид Притчард держал камеру в руках на уровне пояса и добродушно улыбался.
— Вас это беспокоит, мистер Рипли?
— Вовсе нет.
— Может быть, вас беспокоит Цинтия Граднор и история с Мёрчисоном?
— Отнюдь. Прежде всего, вы никогда не были знакомы с Цинтией Граднор. Почему вы делаете вид, что знакомы с ней? Просто ради шутки? Что это за шутка?
— Вы знаете, что это за шутка. — Притчард был раздражен, но держался достаточно сдержанно. Он, очевидно, предпочитал напустить на себя циничный, холодный вид. — Мне доставляет удовольствие видеть, как сноб вроде вас корчится, когда получает удар ниже пояса.
— О, какое счастье, мистер Притчард. — Том стоял, засунув руки в карманы, и покачивался; его так и подмывало ударить. Он понял, что ждет, когда принесут чай.
Молодой официант поставил поднос на пол, наполнил два стакана из металлического кувшина и пожелал господам приятного чаепития.
От чая исходил приятный, свежий, чарующий аромат. Рядом со стаканами стояло блюдце с веточками мяты. Том вытащил бумажник и настоял на том, чтобы заплатить, несмотря на возражения Притчарда. Он добавил также чаевые.
— Приступим? — предложил Том и потянулся за стаканом в металлическом подстаканнике, стараясь оставаться лицом к Притчарду. Он не собирался передавать ему стакан. Том опустил в чай веточку мяты.
Притчард наклонился и поднял свой стакан.
— Ох!
Наверное, он пролил несколько капель на себя. Тому это было безразлично. Интересно, нравится ли Притчарду пить с ним чай, думал Том, несмотря на то что отношения между ними с каждой минутой становятся все более враждебными? А может, Притчарду нравится, что они становятся враждебными? Возможно. Том снова подумал о Мёрчисоне, но уже по-другому: странно, Притчард сейчас напоминает Мёрчисона, ведет себя как человек, который может выдать его и, возможно, раскрыть подделки Дерватта, тем самым погубив бизнес «Дерватт лимитед», которым занимаются Джефф Констант и Эд Бэнбери. Собирается ли Притчард настаивать на своем, как Мёрчисон? И есть ли у Притчарда что-нибудь еще, кроме неопределенных угроз?
Том встал, потягивая чай. Сходство в том, подумал он, что ему приходится спрашивать у обоих, предпочитают ли они продолжить свое расследование или быть убитыми. Он просил Мёрчисона не мешать им заниматься подделками. Он не угрожал Мёрчисону. Но когда тот остался непреклонным...
— Мистер Притчард, я хотел бы попросить вас об одолжении. Оставьте в покое мою семью, прекратите совать нос в чужие дела. И почему бы вам не уехать из Вильперса? Что вы там делаете? Преследуете меня? Ведь вы же не учитесь в институте. — Том равнодушно засмеялся, словно воспринимал выдумку Притчарда, как ребяческую шутку.
— Мистер Рипли, я имею право жить там, где я хочу. Так же, как и вы.
— Да, если бы вы вели себя, как все остальные. Я имею в виду, что заявлю на вас в полицию, попрошу присматривать за вами в Вильперсе, а также проверить, где вы жили в течение последних лет.
— Вы обратитесь в полицию? — Притчард постарался засмеяться.
— Я могу сказать, что вы фотографируете мой дом. У меня есть три свидетеля, кроме меня самого, конечно. — Том мог назвать и четвертого — Джанис Притчард.
Том поставил стакан с чаем на пол. Притчард поставил свой после того, как обжегся, и с тех пор не поднимал.
Солнце еще ниже опускалось к воде. Оно было справа от Тома и за спиной Притчарда. Притчард старался сохранять спокойствие. Том вспомнил, что тот знает приемы дзюдо. А может, он просто хвастался? Том вдруг потерял самообладание и с размаху ударил Притчарда ногой в живот — возможно, в стиле джиу-джитсу, — но удар пришелся ниже, в пах.
Когда Притчард упал на циновку, покрывавшую каменный пол, согнувшись от боли, Том со всей силы нанес удар правой ему в челюсть.
Никогда не бей лежачего, подумал Том, и снова ударил Притчарда, на этот раз в солнечное сплетение. Том настолько вышел из себя, что готов был вытащить нож и нанести несколько ударов, но времени было в обрез. И все-таки, дернув Притчарда за рубашку, он ударил его еще раз под челюсть.
Натягивая джеллабу через голову, Том подумал, что в этой маленькой ссоре он явно остался победителем. Чай не пролит, никакой крови.
Притчард лежит спиной к входу, оглянувшись на левый бок. Если придет официант, он подумает, что тот вздремнул.
Том вышел из кабинки, легко поднялся вверх по каменным ступеням до кухни и, проходя мимо, кивнул молодому человеку в белой рубашке, который стоял снаружи.
— Такси? Можно? — спросил Том.
— Да, возможно, через пять минут. — Он покачал головой с таким видом, будто не верил в эти пять минут.
— Спасибо, я подожду.
Том не видел никакого другого транспорта поблизости, не было даже автобусной остановки. Все еще переполненный энергией, он с показной ленцой двинулся по обочине дороги — тротуара там не было, — наслаждаясь легким ветерком, который дул ему прямо в лицо. Mon, mon, mon. Том вышагивал спокойно, как отрешенный от мира философ. Взглянув на часы, он отметил, что сейчас семь двадцать семь, затем обернулся на «Яффу».
Том представил, как Притчард дает показания против него в полиции Танжера, обвиняя в нападении и избиении. Можно такое вообразить? Нет, решил Том. Притчард никогда не пойдет на скандал.
И сейчас, если официант выскочит со словами: «Мсье, вашего друга ранили!», Том скажет, что ничего не знает об этом происшествии. Но чаепитие длится так долго (похоже, неограниченно долго), и официанту уже заплатили, поэтому Том сомневался, что кто-нибудь выскочит из каменных ворот «Яффы» и бросится его искать.
Спустя десять минут со стороны Танжера подъехало такси. Оно остановилось, из него вышли три человека Том поспешил его занять. Он также улучил минутку, чтобы дать юноше, стоявшему у двери, мелочь, оставшуюся у него в кармане.
— Hotel El Minzah, s'il vous plait! — сказал Том, садясь в такси, и откинулся на сиденье. Он вытащил помятую пачку «Житан» и закурил сигарету.
Марокко определенно начинает ему нравиться. Белые домики в районе Касбы становились все ближе, затем город поглотил такси, ставшее незаметным на длинном бульваре. Поворот налево, и вот его отель. Том вытащил бумажник и расплатился.
На тротуаре перед входом в гостиницу он спокойно снял джеллабу через голову и сложил как прежде. Ссадина на правой руке оставила пару пятен на джеллабе. Том заметил их еще в такси. Мелочь по сравнению с тем, что могло бы произойти: например, удар о зубы Притчарда или о пряжку его поясного ремня.
Том вошел под высокие своды вестибюля. Сейчас больше половины девятого. Элоиза, конечно, уже вернулась из аэропорта вместе с Ноэль.
— Ключа здесь нет, мсье, — сказал портье.
Не оказалось и писем.
— А ключ мадам Асслер? — спросил Том.