Узкое лицо Эда помрачнело.
— Я спрошу тебя только один раз, Том, и больше не буду. Ты действительно совсем не беспокоишься за Элоизу?
— Нет. Но сейчас я думал о другом. Я знаю этого Притчарда, Эд. Немного, но достаточно. — Том усмехнулся. — Мне никогда не приходилось встречать никого, похожего на него, но я читал о таких типах. Садисты. У него, как говорит его жена, независимый доход, но сдается мне, что они оба лгут.
— У него есть жена? — удивленно спросил Джефф.
— Разве я тебе не говорил? Американка. У них, похоже, садомазохистский союз. Они любят и ненавидят друг друга. — Том продолжал, обращаясь к Джеффу: — Притчард сказал мне, что он изучает маркетинг в бизнес-школе в Фонтенбло. Это абсолютная ложь. У его жены синяки на руках и на шее. Он поселился у нас по соседству единственно для того, чтобы причинить максимум неприятностей моей жене. И теперь Цинтия разжигает его воображение, вытащив историю с Мёрчисоном. — Том ясно понимал, что ему совсем не хочется рассказывать Эду и Джеффу о том, как Притчард (или его жена) пытался имитировать голос Дикки Гринлифа по телефону и говорил как с ним, так и с Элоизой. Том не любил возвращаться к Дикки Гринлифу.
— И поехал за тобой даже в Танжер, — сказал Джефф, перестав жевать и держа в руках нож и вилку.
— Без жены, — сказал Том.
— Как же можно избавиться от такой язвы? — спросил Джефф.
— Хороший вопрос. — Том засмеялся.
Оба его приятеля слегка удивленно восприняли его смех, затем и сами улыбнулись.
Джефф сказал:
— Я бы вернулся к Эду, если ты снова будешь звонить в Танжер. Мне бы хотелось знать, что происходит.
— Пойдем, Джефф. Надолго Элоиза намерена оставаться в Марокко? — спросил Эд.
— Может, дней на десять. Не знаю. Ее подруга Ноэль бывала там раньше. Они хотят поехать в Касабланку.
Подали черный кофе. Затем последовал короткий разговор между Джеффом и Эдом. Том знал, что каждый из них время от времени занимался какой-нибудь другой работой. Джефф Констант был хорошим фотографом, а Эд Банбери часто брал интервью для воскресных приложений.
Том настоял на том, чтобы заплатить за обед.
— Это доставит мне удовольствие, — сказал он.
Дождь перестал, и Том предложил, когда они подошли к дому Эда, прогуляться вокруг квартала Тому нравились маленькие магазины, расположенные между подъездами, отполированные латунные щели для писем, даже уютные лавочки с полками, забитыми свежими фруктами, консервированными продуктами, хлебобулочными изделиями, открытые почти до полуночи.
— Их держат арабы или пакистанцы, — пояснил Эд. — В любом случае хорошо, что они работают по воскресеньям и в праздничные дни.
Они вернулись к дому Эда, и тот, открыв дверь ключом, пропустил их вперед.
Том подумал, что, возможно, сейчас есть шанс дозвониться до Танжера. Он снова внимательно набрал номер, надеясь, что кто-нибудь компетентный и знающий английский язык окажется у коммутатора.
Джефф с сигаретой в руке и Эд стояли рядом, чтобы услышать новости.
Том махнул им рукой.
— Там не отвечают. — Он позвонил телефонистке и передал дело в ее руки. Она перезвонит ему, когда ей удастся связаться с «Рембрандтом». — Черт!
— Думаешь, есть надежда? — спросил Эд. — Ты мог бы послать телеграмму, Том.
— Лондонская телефонистка обещала перезвонить. Вы можете не ждать. — Том посмотрел на своего хозяина. — Как ты думаешь, Эд, могу я поговорить по этому телефону, если мне позвонят из Танжера очень поздно?
— Конечно. Мне звонок не помешает. У меня в спальне нет телефона. — Эд похлопал Тома по плечу.
Эд впервые коснулся его, насколько Том помнил, если не считать рукопожатия.
— Я собираюсь принять душ, но могут позвонить в любое время.
— Валяй! Мы тебя позовем, — пообещал Эд.
Том взял пижаму из чемодана, разделся и отправился в ванную, которая находилась между его комнатой и спальней Эда. Он уже вытирался, когда крикнул Эд. Том отозвался, надел пижаму и шлепанцы. Это Элоиза или портье? — хотел спросить Том у Эда, но ничего не сказал и взял телефонную трубку.
— Bonsoir, Hotel Rembrandt. Vous etes...
— M'sieur Ripley. — Назвал он себя и продолжил по-французски: — Я хотел бы поговорить с мадам Рипли, комната три семнадцать.
— Ah, oui. Vous etes... [34]
— Son mari [35] , — сказал Том.
— Un instant [36] .
«Son mari» растопило лед, Том это чувствовал. Он взглянул на друзей, внимательно прислушивающихся к его разговору. Затем сонный голос произнес:
— Алло?
— Элоиза! Я так беспокоился!
Эд и Джефф с облегчением улыбнулись.
— Да, ты знаешь, этот отвратительный Пришар... Он звонил мадам Аннет и сказал, что тебя похитили!
— Похитили! Да я его даже не видела сегодня, — сказала Элоиза.
Том засмеялся.
— Я позвоню мадам Аннет, чтобы она не беспокоилась. А сейчас слушай. — Затем Том постарался выяснить планы Элоизы и Ноэль. Они сегодня ходили к мечети, а также на базар. Да, завтра они собираются поехать в Касабланку.
— В каком отеле вы остановитесь?
Элоизе потребовалось подумать или посмотреть где-то.
— В «Мирамар».
Как оригинально, подумал Том, все еще пребывая в хорошем настроении.
— Даже если ты не видела этого мерзавца, дорогая, он, возможно, шныряет вокруг, старается разузнать, где ты, и — я допускаю — может доставить тебе неприятности. Так что я очень тебя прошу: отправляйся в Касабланку завтра. А что потом?
— Потом?
— Куда ты поедешь из Касабланки?
— Не знаю, думаю, в Марракеш.
— Возьми карандаш, — сказал настойчиво Том. Он дал ей телефон Эда и убедился, что она записала его правильно.
— А почему ты в Лондоне?
Том засмеялся.
— А почему ты в Танжере? Дорогая, меня здесь может не оказаться, но ты звони или оставь сообщение — я думаю, у Эда есть автоответчик... — Эд кивнул Тому. — Назови мне свой следующий отель, если ты поедешь из Касабланки... Хорошо. Передай привет Ноэль... Я тебя люблю. До свидания, дорогая.
— Какое облегчение! — сказал Джефф.
— Да. Для меня. Она сказала, что даже не видела Притчарда поблизости — что, конечно, ничего не значит.
— Прик-хард, — сказал Джефф.