На вокзал они прибыли раньше времени. В буфете Джонатан не стал ничего есть, он хотел лишь выпить кофе.
Ривз заказал кофе.
– Я понимаю, Джон, вам придется самому искать удобный случай. Знаю, может ничего не получиться, но нам бы хотелось, чтобы этот человек… Держитесь поближе к вагону-ресторану. Встаньте, скажем, в конце вагона, рядом с вагоном-рестораном, закурите сигарету…
Джонатан выпил еще одну чашку кофе. Ривз купил Джонатану в дорогу «Дейли телеграф» и книжку в бумажном переплете.
Вскоре с изящным перестуком колес подошел лоснящийся серо-голубой поезд – экспресс «Моцарт». Ривз поискал глазами Марканджело, который должен был садиться на этот поезд по крайней мере с двумя телохранителями. На платформе дожидались посадки человек шестьдесят и примерно столько же вышли из поезда. Ривз схватил Джонатана за руку и показал куда-то в сторону. Джонатан стоял с чемоданом в руке возле своего вагона. Он увидел – или ему это показалось? – группу из трех мужчин, на которых указывал Ривз. Трое коренастых мужчин в шляпах поднимались по ступенькам за два вагона от того, в который должен был сесть Джонатан, ближе к локомотиву.
– Это он. Я даже разглядел его седину, – сказал Ривз. – Так, а где же вагон-ресторан?
Он отступил на несколько шагов, чтобы охватить взглядом весь состав, потом прошел к передним вагонам и вернулся.
– Вагон-ресторан перед тем, в котором едет Марканджело.
По-французски объявили, что поезд отходит.
– Револьвер у вас в кармане? – спросил Ривз.
Джонатан кивнул. Когда он поднимался в гостиничный номер за чемоданом, Ривз напомнил ему, чтобы он переложил его в карман.
– Позаботьтесь о том, чтобы моя жена получила деньги, что бы со мной ни случилось.
– Обещаю, – Ривз похлопал его по руке.
Раздался второй свисток, и двери захлопнулись. Джонатан, не оборачиваясь, поднялся в вагон. Он знал, что Ривз будет провожать его глазами. Джонатан отыскал свое место. В купе, рассчитанном на восемь пассажиров, сидели только два человека. Сиденья были обиты темно-красным плюшем. Джонатан положил на верхнюю полку свой чемодан, потом сложенное подкладкой наружу пальто. В купе вошел молодой человек и, высунувшись в окно, стал разговаривать с кем-то по-немецки. Другими попутчиками Джонатана оказались мужчина средних лет, весь ушедший в какие-то деловые бумаги, и изящная маленькая женщина в шляпке, читавшая роман. Джонатан занял свое место рядом с бизнесменом, который сидел у окна лицом по ходу поезда, и раскрыл «Телеграф».
Было 14.11.
Джонатан смотрел, как мимо проплывают окрестности Мюнхена, деловые здания, башни. Перед Джонатаном висели три вставленные в рамки фотографии – какой-то замок, озеро с парой лебедей, заснеженные вершины Альп. Поезд плавно скользил по гладким рельсам и мягко покачивался. Джонатан прикрыл глаза. Переплетя пальцы и положив локти на подлокотники, он вполне мог бы и вздремнуть. Еще было время, чтобы принять решение, передумать, а потом передумать еще раз. Марканджело, как и он, едет в Париж, и поезд придет туда только в 23.07. Он вспомнил, как Ривз говорил ему, что примерно в 18.30 будет остановка в Страсбурге. Спустя несколько минут Джонатан очнулся ото сна. В проходе, за застекленной дверью купе, то и дело показывались люди, хотя их было и немного. Разносчик вкатил в купе тележку с сандвичами, бутылками с пивом и вином. Молодой человек купил пива. В проходе стоял коренастый мужчина и курил трубку. Он то и дело прижимался к окну, пропуская проходивших мимо пассажиров.
Делу не повредит, подумал Джонатан, если и он пройдет мимо купе Марканджело, как бы по пути в вагон-ресторан, просто чтобы немного оценить ситуацию, но у него ушло несколько минут на то, чтобы решиться. В продолжение этого времени он курил «Житан», стряхивая пепел в прикрепленную под окном металлическую пепельницу, стараясь не попасть на колени соседа, читающего деловые бумаги.
Наконец Джонатан поднялся и вышел из купе. Дверь в конце вагона он открыл нерешительно. Прежде чем добраться до вагона Марканджело, пришлось открыть еще пару дверей. Джонатан шел медленно, заглядывая в каждое купе. Поезд покачивался мягко, но неравномерно, и ему приходилось предпринимать некоторые усилия, чтобы держать равновесие. Купе Марканджело он узнал сразу, потому что тот сидел в центре, лицом к Джонатану. Он спал, сложив руки на животе; воротник впился в его двойной подбородок, голова мерно покачивалась, виски отливали сединой. Джонатан окинул быстрым взглядом двух других итальянцев, которые разговаривали, наклонившись друг к другу и жестикулируя. Джонатан решил, что больше в купе никого нет. Он дошел до конца вагона и вышел на площадку, где закурил еще одну сигарету и стал смотреть в окно. В конце вагона находился туалет. Защелка была на красном. У противоположного окна, видимо, дожидаясь, когда туалет освободится, стоял лысый стройный мужчина. Идея убить здесь человека казалась нелепой, ведь наверняка будут свидетели. Даже если убийца и жертва окажутся на площадке, вполне вероятно, что тут тотчас еще кто-нибудь появится. В поезде было совсем не шумно, и если человек закричит, даже с удавкой на шее, его обязательно услышат пассажиры из ближайшего купе.
Из вагона-ресторана вышли мужчина и женщина и направились по проходу, не закрыв за собой дверь. Впрочем, за них это тотчас сделал официант в белой куртке.
Джонатан пошел в сторону своего вагона. Он еще раз мельком заглянул в купе Марканджело, тот курил сигарету и, подавшись всем телом вперед, разговаривал.
Если уж идти на это, то все должно быть сделано до Страсбурга, подумал Джонатан. Он представил, сколько пассажиров, направляющихся в Париж, сядет в поезд в Страсбурге. А может, их будет и немного. Примерно через полчаса, подумал он, ему нужно надеть пальто, встать на площадке в конце вагона Марканджело и ждать. А что, если Марканджело пользуется туалетом в другом конце вагона? Туалет ведь есть и там. А если он вообще не пойдет в туалет? Это возможно, хотя и маловероятно. Допустим, итальянцы попросту не расположены оставлять деньги в вагоне-ресторане? Нет, по логике они в ресторан пойдут, но отправятся, скорее всего, все вместе. Если у него ничего не выйдет, подумал Джонатан, то Ривзу просто-напросто придется придумать другой план, получше. Но он должен убить Марканджело или кого-то другого, такого же уровня, должен убить, если хочет еще что-то заработать.
Было почти четыре, когда Джонатан заставил себя подняться и осторожно стащил с полки пальто. В проходе он надел пальто с тяжелым правым карманом и направился в конец вагона Марканджело, прихватив с собой книжку в мягкой обложке.
Проходя мимо купе итальянцев и на этот раз не заглядывая в него, Джонатан краешком глаза заметил какую-то толкотню – там то ли стаскивали с полки чемодан, то ли шутливо боролись. До него донесся смех.
Минуту спустя Джонатан стоял на площадке, прислонившись к карте Центральной Европы в металлической раме, лицом к застекленной двери в коридор. Джонатан увидел сквозь стекло, как к двери подошел мужчина и распахнул ее. Он был похож на одного из телохранителей Марканджело – крепкого сложения, темноволосый, лет тридцати, с мрачным выражением лица, – все это говорило о том, что когда-нибудь он превратится в надувшуюся жабу. Джонатан вспомнил снимки в «Беспощадных жнецах». Мужчина направился прямо в туалет. Джонатан продолжал смотреть в книгу. Спустя весьма короткое время тот снова появился и пошел назад по коридору.