— Мы непременно свяжемся с этим сайтом, чтобы отследить автора сообщений о вашей дочери. А Меган никого не подозревала?
Джонас покачал головой. Патрисия повторила его жест, однако после небольшой паузы, на что обратила внимание Элли.
— Госпожа Гунтер, вы хотели что-то сообщить?
— Нет, — ответила она, снова качая головой. — Врагов у Меган не было.
— Иногда врагами оказываются те, кого мы в таком качестве даже не рассматривали. Возможно, приятель? Нынешний или бывший? Я заметила у нее кулон в форме сердечка.
— Наша дочь училась на врача, — возразил Джонас. — Ее интересовали только занятия.
Патрисия промолчала.
— Понятно. Видите ли, если есть кто-нибудь или что-нибудь, пусть даже, на ваш взгляд, не слишком относящееся к делу, эта информация способна избавить нас от работы по ложным зацепкам. Чего только не бывает… Даже какой-нибудь приятель может заметить нечто необычное. И это очень нам поможет.
— Был один парень… — начала Патрисия. Ее удивленный муж резко повернулся к супруге, но ничего не сказал. — Его звали Кит. Подробностей не знаю, но хотел он от Меган явно больше, чем она готова была ему дать. Думаю, можно сказать, что он ее доставал. Однако, насколько я знаю, Меган рассталась с ним несколько месяцев назад.
— Он не хотел ее отпускать?
— Я ни о чем таком не знаю. Но, понимаете, до их разрыва такое то и дело происходило. Меган мало рассказывала мне, но я видела, как она расстроена. Я волновалась, что это повредит ее учебе, поэтому вздохнула с облегчением, когда она порвала с Китом.
Элли вспомнила слова управляющего насчет парня с проколотой губой, которого он видел с Меган.
— У Кита пирсинг на губе?
— Точно не знаю, — ответила Патрисия. — Постойте. Возможно. Меган как-то сказала, что мы не одобрили бы их отношения, даже просто из-за внешности. Что-то в этом духе. Так что может быть.
— Вам что-нибудь еще известно о Ките? Фамилия? Где живет? Студент ли он?
Патрисия покачала головой. Ее муж тоже, но по другой причине.
— Ты знала об этом? Почему ты вчера ничего не сказала? Сержант, он же в конце концов принял нашу сторону, но сказал, что ничего сделать не может. Зная имя этого парня, он мог бы вызвать его. Припугнуть. Убедить, чтобы отстал.
— Не надо, Джонас. Не говори так.
— Почему ты ничего не сказала? Я что, был так суров с Меган? Ты настолько не доверяла мне, что не рассказала о ее парне? Даже вчера? Даже после этих записей с угрозами?
— Я прошу прощения, — перебила их Элли. — Для нас было бы очень полезно, если бы вы составили список друзей вашей дочери. Мы бы могли их опросить.
Она подвинула Патрисии стопку бумаги и ручку, и та с облегчением занялась другим делом.
Когда Элли провожала Гунтеров до вестибюля здания, где жила их погибшая дочь, она заметила, что, выходя из лифта, они уже не держатся за руки, как держались, поднимаясь в кабинет управляющего. Глядя, как они вышли на залитую солнцем Университетскую площадь, она размышляла, была ли эта мелкая деталь — нежелание соединить руки — лишь началом новой истории.
В течение последующих нескольких месяцев каждый из них будет рад, что рядом есть человек, тоже любивший Меган. Но затем они мало-помалу начнут втайне мечтать хотя бы о часе без горестных воспоминаний об утрате. Джонас, вероятно, станет сожалеть, что у его супруги такой же заостренный кончик носа, как был у Меган. А Патрисии захочется отвернуться, когда Джонас выставит вперед подбородок, точно как ее дочь.
Элли размышляла: а вдруг в кабинете Горского она стала свидетелем начавшейся трансформации? Джонас спросил, почему Патрисия смолчала накануне. Патрисия подумала, но не сказала: мол, она бы не смолчала, а Меган ничего не скрывала бы, не будь Джонас таким суровым.
Негодование. Ошибка. Упрек.
Элли спрашивала себя: не разрушил ли убийца Меган и то лучшее, что девушка видела в своих родителях?
Мобильный в здании принимал неважно, поэтому, чтобы позвонить Максу, Элли вышла на улицу. Он ответил после первого же гудка.
— Привет.
— Привет.
— Слышал, ты на новом вызове.
— Ты что, за мной шпиона пустил? Может, нам стоит побеседовать и обозначить границы твоих полномочий?
— Никаких шпионов, — со смешком отозвался он. — Роган был рядом, когда получил твое сообщение.
— Да, как там дела с Бэндоном? А то Джей Джей по возвращении малость не в себе.
— Все прошло отлично. Бэндон, конечно, прикидывался принципиальным, дотошным и объективным. Разумеется, Роган не скупился на выражения до и после визита к нему в кабинет.
— Но по крайней мере в самом кабинете он вел себя прилично?
— Да, держался нормально. А чем занималась ты?
— Новым вызовом. Все еще выясняю, кто есть кто.
— Это значит, что ты позвонила не за тем, чтобы шепнуть милые пустячки мне на ушко.
— Милые пустячки.
— Ух ты, как эротично.
— Что ты можешь сказать мне о постах на веб-сайтах? — Она вкратце рассказала Максу о том, что узнала от Гунтеров, а также о вчерашней жалобе на «Кампус Джус».
— Похоже, коп, с которым Гунтеры говорили в участке, сделал все правильно, впрочем, ему следовало составить отчет, чтобы письменно зафиксировать жалобу.
— Мы не любим записывать то, что ни к чему не приведет. Если в прокуратуре сержанту сказали, что поделать с этим ничего нельзя, значит, только эту часть разговора он и запомнил.
— Так прокуратура была в курсе? — спросил Макс.
— По словам родителей, так им сказал сержант.
— И тебе нужны сведения, которые позволят идентифицировать автора. Правильно?
— Да.
— Хорошо. Дай мне даты, время и названия этих сообщений.
Элли пролистала бумаги, оставленные четой Гунтер, и продиктовала Максу нужные данные.
— Ладно. Я тут покопаюсь и, если что, сразу перезвоню.
— Спасибо.
— Милые пустячки достигли цели.
Возвращаясь в здание, Элли столкнулась с выходящим из дверей Роганом.
— Звонили из больницы. Соседка пришла в себя.
— Она выживет? — спросила Элли.
— Да. Хоть одной из них повезло.
Свернув за угол, на 14-ю улицу, Элли увидела, что на Юнион-сквер в самом разгаре типичная для обеденного времени суета — работает овощной рынок. Скейтбордисты, превратившие южную лестницу в арену для своих трюков, лавировали между покупателями, то и дело уворачиваясь от холщевых сумок, наполненных экологически чистой зеленью и помидорами. Владельцы собак натягивали поводки, оттаскивая своих подопечных от соблазнительно выложенных свежих продуктов. Лишь немногие прохожие останавливались поглазеть на скопление полицейских машин на углу 14-й улицы и Университетской площади.