— Мистер Рейнолдс? — спросил он.
— Да. Добрый вечер.
— Что ж, зайдем куда-нибудь?
Они нашли неподалеку небольшой бар. Манзони направился к угловому столику. Когда они уселись, он сказал:
— Узнал сегодня, что Кларенс поселился у вас. От его родителей.
— Да. На пару дней. Он только что вышел из госпиталя, как вам, вероятно, известно.
— Думмель обязан был доложить, где находится. Он остается копом, даже если в данный момент болен. Вот почему я позвонил его родителям. Его телефон не отвечал.
Эд промолчал.
— Так вот, — улыбнулся Манзони, — что вам известно относительно Роважински, мистер Рейнолдс? Я пришел спросить, что рассказал о нем Думмель.
— Знаю только, что его нашли мертвым, — ответил Эд.
Подошел официант. Манзони пробормотал что-то. Эд заказал виски с содовой.
Манзони закурил сигарету. У него были пухлые сильные руки, под стать лицу.
— Понимаете, отдел по расследованию убийств не знает, кто убил Роважински, но они подозревают, что это дело рук Думмеля. А чьих же еще, в самом деле? Как вы считаете?
— Я не думал об этом.
— Нет? В самом деле?
Эд постарался успокоиться и вытащил сигареты.
— Вы что, полагаете, что мне доставляет удовольствие вспоминать Роважински? Я забыл о нем.
— Честно говоря, я хочу спросить вас: не думаете ли вы, что это сделал Кларенс? Он не рассказывал вам?
— Нет. — Эд слегка нахмурился, изобразил легкое удивление: он понял, что немного играет и что это правильно. — Вам известно столько же, сколько мне, и даже, наверное, больше. — Поскольку Манзони молчал, наблюдая за ним со скептической улыбкой, Эд спросил: — Вы детектив?
— Нет. Стану им.
Принесли их заказ.
Манзони отпил из своего стакана и зажал кусочек льда между зубами.
— Мне пришло в голову, мистер Рейнолдс, что, если Думмель убил парня, вы должны быть на стороне Думмеля, правда? В конце концов, вам не правился Роважински.
Эд снова притворно вздохнул:
— Я не настолько ненавидел Роважински, чтобы желать убить его. Он был больным человеком, сумасшедшим.
Манзони кивнул:
— Что бы Кларенс ни говорил вам... Послушайте, мистер Рейнолдс, мы уверены, что это сделал Думмель, и ему придется отвечать на наши вопросы, понимаете? Конечно, он только что выписался из госпиталя...
— Вот как? Вы уверены?
— У Думмеля был мотив. Вы знаете об этом. Этот поляк приставал к его подружке. Он обвинил Думмеля, что тот получил взятку. Нечто, чего нельзя доказать: да или нет! — объяснил Манзони, подняв вверх толстый указательный палец. — Думмель без ума от таких людей, как вы, хотел сделать что-нибудь хорошее для вас. Общественный прилипала.
Эд с притворным изумлением покачал головой:
— Так в чем дело?
— Я не могу представить вам неопровержимых улик. Понимаю, что вы, конечно, станете покрывать своего приятеля.
Эд поспешил допить свой стакан, ему хотелось поскорее уйти.
— Мистер Рейнолдс, Думмеля уже взяли в оборот, и мы доберемся до него. Не знаю только... как. — Манзони затих, приподняв плечи, углубившись на несколько секунд в свои мысли. — Но это не составит труда.
Очевидно, предположил Эд, Манзони не настолько уверен в своей правоте, иначе он прямо сказал бы, что он, Эд Рейнолдс, покрывает Думмеля. Эд тоже пожал плечами, как бы говоря: «Это ваша забота».
Манзони пристально посмотрел на Эда, слегка улыбаясь, но испепеляя его суровым взглядом, который Эд видел в фильмах и телесериалах: крутой детектив добивается откровенного признания, настал критический момент или, возможно, противники меряются силами.
— Так вы утверждаете, что Кларенс не сказал вам ни слова.
— Именно, — подтвердил Эд.
— Он только сказал, что провел ту ночь со своей подружкой?
— Ту ночь?
— Ночь, когда был убит Роважински. Вторник. Тот вторник.
— Да. Именно так он говорил.
— Возможно, вам известно, что подружка Думмеля бросила его. Мэрилин.
— Вот как?
— Вы не знали?
— Кларенс не упоминал об этом.
— Вы знакомы с Мэрилин?
— Нет. Встречал ее как-то раз, вот и все.
— Так вот, она сыта по горло. Она в курсе. Никто не поверит, что Кларенс провел там всю ночь. Его подружка говорит так потому, что ей правится дурачить конов. Но она не хочет иметь дружком убийцу, о нет.
Эд спокойно сказал:
— Мне ничего не известно о Мэрилин. Кларенс не говорил ни слова. — Он посмотрел на часы. — Если не возражаете...
— О, конечно нет. Вы спешите?
Эд кивнул и вытащил бумажник.
— Если только у вас больше нет ко мне вопросов. Что-то еще?
— Нет. Только если Кларенс скажет вам что-нибудь, даже какой-то пустяк, дайте нам знать, хорошо? Вот мой телефон. — Манзони тоже вытащил бумажник и достал из него полдюжины визиток, передав одну Эду.
Адрес полицейского участка и номер телефона были напечатаны криво красными чернилами. Эд положил визитку в карман пальто. Манзони хотел сначала расплатиться за обоих, но Эд возразил, и они заплатили каждый за себя и оставили щедрые чаевые.
* * *
Для Кларенса день начался великолепно. Он проснулся в четверть десятого, когда Грета постучала в дверь: она принесла на подносе кофе и апельсиновый сок. На улице светило солнце, и Кларенс в пижаме прошелся босиком по комнате, отпивая глотками кофе и разглядывая обстановку. Его разместили в рабочей комнате Греты: в углу стояли использованные, но чистые кисти в высокой банке из-под печенья, на столе лежали набросок темно-красной акварелью для портрета Эда и оплаченный счет из магазина, на котором Грета пробовала различные оттенки желтого. Он услышал жужжание пылесоса и вспомнил слова Греты о том, что сегодня утром придет женщина убираться в квартире.
Кларенс выведал, что можно сделать для Греты: найти в универмаге «Мейсиз» кое-какие кухонные приспособления. Кларенс отправился в путешествие с таким воодушевлением, будто искал Святой Грааль. Он не собирался возвращаться без добычи, даже если для этого потребуется отправиться в Бруклин. Он заказал столик в венгерском ресторане, куда хотел пригласить Грету и Эда сегодня вечером. Было почти одиннадцать, когда он добрался подземкой до Четвертой улицы Западного округа, в это время можно попытаться поговорить с Мэрилин, не боясь разбудить ее. Он зашел в аптеку и нашел в справочнике номер телефона Денни Шепперда. Ответил мужской голос.
— Здравствуйте. Говорит Кларенс Духамель. Это Денни?