— Есть еще вопросы? — спросил он в заключение.
— Как я понимаю, подсудимая хочет просить о временном освобождении под залог, — произнес обвинитель удивленно, будто речь шла о совершенно бредовой идее.
Судья быстро глянул на королевского адвоката Луизы и опять обернулся к обвинителю.
— Что ж, мистер Барлоу, пожалуй, вам следует изложить факты и возражения со стороны обвинения. Ведь вы, надо полагать, возражаете?
Барлоу засмеялся — чересчур весело для такой шутки — и выложил возражения обвинения:
— Учитывая серьезный характер состава преступления: заранее обдуманный умысел, изощренное планирование, удержание жертвы взаперти, — наказание скорее всего будет в виде пожизненного тюремного заключения.
«И правильно! — подумала я. — Она совершила страшное злодейство».
Королевский адвокат Луизы пытался поспорить, но судья не принял его аргументы. Я вздохнула с облегчением: она останется в тюрьме! Хорошо бы на следующем заседании был тот же судья.
Я выскользнула из зала суда, не досидев до конца процесса, обежала здание и остановилась возле двери, ведущей из галереи для публики, в ожидании Джеральда Хауорта и Гила Маддика. Отец Ребекки выглядел расстроенным. Его волосы были слегка встрепаны, словно он машинально ерошил их пятерней. Я протянула ему руку.
— Добрый день, мистер Хауорт. Не знаю, помните ли вы меня. Мы с вами встречались в прошлом году на панихиде по Ребекке, но…
Я осеклась, напуганная его лицом. Он не пожал мне руку, и я опустила ее, сжав пальцы в кулак.
— Да, я вас помню. Вы говорили со мной и моей женой о нашей дочери. Мы доверяли вам, констебль Керриган.
— И я ценю ваше доверие. — Я взглянула на Гила Маддика, который стоял плечо к плечу с отцом Ребекки. — Если я правильно вас поняла, вы думаете, что я арестовала не того человека?
— Конечно. — Хауорт покачал головой. — Все это просто нелепо. Держать ее в тюрьме безо всякой причины… не понимаю!
— Убийство — очень серьезное обвинение. — Я нарочно употребила это слово. Хауорт дернулся как от удара. — К тому же суд уже скоро.
— Не так уж и скоро. Вы же ее видели! Ей очень тяжело.
— Вы что, ее навещали? — ошеломленно спросила я.
Неужели он ходил в Холлоуэй, чтобы увидеться с женщиной, убившей его единственного ребенка? Невероятно! Но Джеральд кивнул.
— Всего один раз. Я хотел ей сказать, что мы с Аврил знаем — она этого не делала. — Его руки мелко тряслись. — Мы говорили вам, что она нам как вторая дочь, а вы отняли у нас и ее. Почему вы такая жестокая?
— Поверьте, мистер Хауорт, мне хотелось бы думать, что Луиза не убивала Ребекку. Но, к сожалению, факты не лгут.
«А Луиза лжет — складно и непрерывно», — чуть не добавила я.
— Это решит суд, — отрезал Джеральд. — Присяжные наверняка поймут, что она не могла убить Ребекку. Она любила ее. Ваши предположения оскорбительны и бесчеловечны. Не понимаю, зачем вы это делаете? Разве что пытаетесь продвинуться по службе… Но таким образом вы не поможете ни мне, ни Аврил, а ведь именно это вы нам обещали.
— Я обещала выяснить правду, — спокойно возразила я, — и, кажется, мне это удалось.
Он покачал головой и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос.
Я жестко взглянула на Гила Маддика.
— Ну а вы? Виделись с ней? Сказали, что ей верите?
Он выглядел несчастным.
— Нет, я с ней не виделся. Хотел, но, если честно, не знаю, что думать. Если вы правы, значит, она пыталась меня подставить.
— Точно. — Мне стало интересно. — И вы все равно хотите с ней встретиться?
— Я люблю ее. Во всяком случае, любил раньше. Но потом, узнав про собранные вами улики, не смог найти им объяснения. Я не говорю, что согласен с вашей версией, просто хочу, чтобы Луиза рассказала мне, как все было на самом деле… если она согласится со мной встретиться. Как вы знаете, она со мной порвала.
— Можно спросить почему?
— Это еще одна вещь, которую мне хотелось бы выяснить. — Он помрачнел. — До сих пор не понимаю, что произошло. Она вела себя так, будто мои чувства к ней были взаимными, и вдруг ни с того ни с сего выставила меня за дверь.
— Да, похоже, у вас не складываются отношения с женщинами, мистер Маддик.
Я намекала на Хлою Сандлер и ее охранный ордер. Судя по тому, как Гил вздрогнул, он прекрасно меня понял.
— Да, но обычно они не рвут со мной отношения, — произнес он тоном обиженного подростка. — Я еще не разобрался в этой истории.
— Возможно, вам повезло, что вы с ней расстались.
— Вряд ли мне грозила опасность. — Он хмуро посмотрел на меня. — Как вы думаете, мне надо с ней увидеться?
— Не могу вам ничего посоветовать. Но если вы это сделаете… Как вы знаете, на допросе в полиции она не ответила ни на один вопрос и никак не объяснила свои действия. Мне хотелось бы думать, что Луиза невиновна, но она нам не доверяет и не хочет с нами говорить.
— Что ж, это понятно.
— Да, наверное. — Я прямо встретила его взгляд. — Но если она что-нибудь вам расскажет, вы передадите мне ее слова?
— Ни в коем случае, — уверенно ответил он.
— Если из беседы с ней вы поймете, — я продолжала настаивать, — что она виновна, то вряд ли захотите, чтобы ее выпустили на свободу. А если убедитесь в ее невиновности, обещаю: оставшееся до суда время я посвящу поискам настоящего убийцы Ребекки.
— Мне надо подумать.
Гил отошел на пару шагов и встал, опустив голову и скрестив на груди руки. Я видела, что он борется с собой, и боялась ему помешать. Спустя пару минут он вернулся ко мне.
— Понимаю, зачем вам это надо. И зачем это надо мне. Но я сомневаюсь, что смогу потом себя уважать. Это очень похоже на предательство.
— Возможно. Но я хочу одного — правды. Думаю, и вы в ней заинтересованы. Если Луиза невиновна, ей нечего бояться.
— А если она не захочет меня видеть?
— Захочет, — убежденно произнесла я, удачно скрыв собственные сомнения. — С какой стати ей отказываться?
— А с какой стати она со мной порвала?
У меня в голове были тысячи причин, но Маддик, кажется, считал это такой же мистической загадкой, как исчезновение Атлантиды, и я лишь сочувственно пожала плечами.
— А она узнает об этом? Я имею в виду, потом?
— Вряд ли. Хотя, если в результате ее выпустят на свободу, она будет вам только благодарна. А если мы узнаем, что она убийца…
— Тогда мне будет уже все равно, — закончил он.
Гил смотрел на меня, размышляя. Медленно тянулись секунды. Я затаила дыхание. Наконец он вздохнул.