Если Джеймс Смит звонил из машины или, например, автобуса, то сигнал каждую пару минут переключался с вышки на вышку. Провести триангуляцию было невозможно.
Трейси была права. Джеймс Смит знал, что делает.
— Хорошо, Трейси. Я хочу попросить вас кое о чем…
Стояло чудное весеннее утро: лазурное небо, легкий ветерок, отметка на градуснике не поднималась выше двадцати двух. В такой день люди в Лос-Анджелесе могли почувствовать, насколько прекрасна жизнь. На лицах прохожих расплывалась невольная улыбка. Все детективы мечтали о том, чтобы полиция выдавала своим сотрудникам автомобили с откидным верхом. Ну, раз таких машин не было, то напарники удовлетворились «хондой» Гарсиа. Там хотя бы был кондиционер, в отличие от старенького «бьюика» Хантера.
По пути в Сенчури-Сити, где располагался офис телекомпании «А&Е», Карлос поравнялся с алым БМВ с откидным верхом. Коротко стриженая брюнетка с тонко выщипанными бровями опустила голову на плечо водителя, загорелого громилы с толстой шеей и бритой головой, казалось, отполированной до блеска. Мордоворот был одет в слишком маленький для его фигуры спортивный костюм. Хантер смерил их взглядом. Девушка казалась влюбленной по уши. Она привычным жестом пригладила волосы и на мгновение чем-то напомнила Роберту Анну, жену Гарсиа.
— Ты бы смог причинить боль Анне? — спросил он, поворачиваясь к напарнику.
— Что? — Этот вопрос настолько озадачил Карлоса, что тот не сразу поверил в услышанное.
— Ты смог бы причинить боль Анне? Физическую?
— Э-э-э… Ну да, ты это сказал. А то я думал, мне почудилось. Ты в своем уме, Роберт? Что ты такое несешь?
Хантер помолчал. Если он и шутил, то виду не подавал.
— Я так понимаю, ответ «нет», — подытожил Роберт.
— Ответ «нет, черт побери!». Как я смог бы причинить боль Анне? Я не стал бы вредить ей.
Карлос познакомился с Анной Престон в университете. Она была необычайно милой и красивой девушкой, и Гарсиа влюбился с первого взгляда. Десять месяцев он собирался с духом и в конце концов пригласил ее на свидание. Они начали встречаться на втором курсе, и сразу после получения диплома Карлос сделал ей предложение. У Хантера было мало знакомых, которые так любили бы друг друга.
— Что бы ни произошло, что бы она ни натворила, ты не смог бы причинить ей боль, верно? — настаивал Роберт.
Выражение изумления не сходило с лица Гарсиа.
— Ты что, совсем с ума сошел? Слушай, что бы она ни сделала, что бы она ни сказала, что бы там ни случилось, я никогда не навредил бы Анне. Я люблю ее больше всего в жизни. Без нее все бессмысленно. Какого черта ты добиваешься, Роберт?
— Но почему? — гнул свою линию Хантер. — Почему ты не причинишь ей вреда? Что бы она ни сделала… что бы она ни сказала… что бы там ни случилось…
Гарсиа был напарником Хантера уже четыре года, с тех самых пор, как перевелся в отдел убийств. Он знал, что Роберт не вполне обычный детектив. Его разум работал быстрее, чем у нормальных людей. Как правило, Карлос не понимал, как Хантер пришел к тому или иному выводу, пока напарник не объяснял ему ход своих мыслей. Зато тогда уже все казалось предельно простым. Роберт больше слушал, чем говорил, а уж когда открывал рот, то его слова сперва казались странными, но потом все становилось на свои места, словно фрагменты головоломки собирались в единую картинку. Вот только иногда разум Хантера казался Карлосу настолько чужеродным, словно его напарник прилетел с другой планеты или вывалился из параллельного измерения. Сейчас был один из таких случаев.
— Потому что я люблю ее, — с невольной нежностью произнес Гарсиа. — Люблю больше всего на свете.
— Вот именно. — Улыбка коснулась губ Хантера. — Я думаю, наш убийца ее тоже любит.
Пробка впереди рассосалась, но Гарсиа не нажимал на педаль газа, огорошенный словами Роберта. Нетерпеливые водители принялись сигналить, кто-то уже принялся высовываться из машин и материться во всю глотку. Не обращая внимания на поднявшийся шум, Карлос медленно поехал вперед, не сводя глаз с напарника.
— Прошу тебя, прекрати нести чушь. Что ты такое говоришь, Роберт? Этот убийца влюблен в мою жену?
— Да не в твою жену, — отмахнулся Хантер. — Я полагаю, что убийца верит в то, что любит этих девушек.
— Что, обеих? — Карлос задумался над этой возможностью.
— Да.
— Одновременно?
— Да.
— И речь не идет о навязчивой идее фаната?
— Нет.
— Но если он и вправду влюблен в них, то почему убивает их, да еще и с такой жестокостью?
— Я не сказал, что он действительно любит их, — пояснил Роберт. — Я сказал, что он верит в то, что любит их. На самом же деле он влюблен в их образ, в того, кого они символизируют, а не в них самих.
Гарсиа молчал. Только через пару секундой понял, что его напарник имеет в виду.
— Вот сукин сын! Обе жертвы ему кого-то напоминают! Кого-то, кого он любил. Вот почему они так похожи.
— Ему нужны не они, — кивнул Хантер. — Ему нужна та, на кого они похожи. — Он проводил красный БМВ взглядом. — На телах жертв нет никаких повреждений кроме швов, и меня это сразу насторожило. Я все думал: раз он похищает девушек не ради выкупа, должна быть какая-то причина, по которой он держит их у себя, а не убивает сразу, а главное, он до последнего момента не трогает их. Мне это казалось странным. Какую бы версию я ни рассматривал, на телах должны быть следы повреждений. Если он похищал девушек для секса, то должны быть следы изнасилования. Если он похищал их для мести — следы побоев. Если дело в ненависти ко всему женскому роду, или, скажем, темноволосым художницам, ненависти, вызванной каким-то травматическим переживанием в прошлом, должны быть следы повреждений. Если он одержимый фанат — будут повреждения. Паранойя садиста — будут повреждения. Навязчивая идея убийства — будут повреждения. Ни одна версия не подходила.
Карлос удивленно приподнял брови.
— Эта мысль пришла ко мне пару дней назад, когда мы говорили с Патриком Барлеттом, но она была настолько мимолетна, что лишь ее след остался в моем бессознательном.
— С Патриком Барлеттом? — Гарсиа нахмурился. — Бывшим женихом Лоры Митчелл?
Хантер кивнул, глядя на дорогу. Негритянка в белом «пежо» качала головой и размахивала рукой, явно подпевая радио. Заметив, что Роберт смотрит на нее, женщина смущенно улыбнулась. Детектив улыбнулся в ответ.
— Патрик сказал, что ни за что не причинил бы Лоре боль, потому что он слишком любил ее.
— Да, я помню.
— К сожалению, в тот день меня больше интересовали эмоции Патрика. Эта мысль просто ускользнула от меня. Но знаешь, такое бывает довольно часто. Речь идет о комбинации двух явлений, которые в психологии называются «перенос» и «проекция».