— Значит, нашей умненькой сучке хочется поиграть во что-нибудь пожестче? — Голос нападавшего оставался совершенно спокойным. — Ты сама напросилась. — Его рука сжалась в кулак. — Пришло время боли, шлюшка.
Уитни Майерс, посмотрев на часы, взяла трубку после третьего гудка.
— Уитни, у меня есть для вас кое-какая информация. — Лейтон Моррис, как и всегда, был очень возбужден.
Моррис был знакомым Майерс, работавшим в полиции Лос-Анджелеса. Временами она обращалась к нему с просьбой раздобыть те или иные сведения, доступные только сотрудникам управления.
— Слушаю вас.
— Помните, вы просили меня приглядывать за тем детективом, Робертом Хантером?
— Да, что там с ним?
— Сегодня утром он сел в самолет.
— И куда же он полетел?
— В Хелдсберг в округе Сонома.
— В Соному? Какого черта?
— Этого я не знаю. Но это явно как-то связано с тем делом, которое он сейчас расследует. Кстати, об этом деле все предпочитают помалкивать.
— Улетел сегодня утром, говорите?
— Именно. И только что он забронировал обратный билет на сегодняшний вечер. — Лейтон немного помолчал. — Собственно, скоро уже прилетит.
— Его самолет прибывает в Международный аэропорт Лос-Анджелеса?
— Угадали.
— У вас есть информация об этом рейсе?
— А как же.
— Ладно, сбросьте ее мне.
Повесив трубку, Уитни стала ждать.
Самолет вылетел по расписанию, и Хантер приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса вовремя. У него не было с собой багажа, поэтому детектив выбрался за ворота терминала через пару минут после прибытия. Гарсиа уже ждал его там, зажав под мышкой какую-то папку.
— Припарковался на платной стоянке? — спросил Роберт.
— С ума сошел? — Карлос поморщился. — Это же официальное расследование, и у нас есть кое-какие привилегии.
— Ладно, тогда время терпит. Давай выпьем кофе, и я расскажу тебе все, что мне удалось выяснить. У аналитиков и ребят из центрального есть какие-нибудь новости?
— Ничего. Я с ними только что говорил.
Напарники нашли свободный столик в кафе «Старбакс» в первом терминале. Роберт рассказал Гарсиа все, что он узнал о семье Харпера. О секретном убежище Эндрю, расположенном на чердаке, о дырах в полу, через которые тот подсматривал за родителями. О стремлении мальчика причинить себе боль. Хантер был уверен в том, что Эндрю как-то удалось выжить. Ребенок видел все, что случилось в тот день двадцать лет назад. После этого Эндрю исчез.
— Если его отец был настолько склонен к жестокости, то как Эндрю сумел остаться в живых?
— Я не знаю точно, что произошло в тот день. Этого не знает никто, кроме самого Эндрю. Но он жив. И сейчас совершенно съехал с катушек.
— Ты хочешь сказать, что-то спровоцировало его?
Роберт кивнул.
— Тебе удалось раздобыть какие-нибудь его фотографии?
— Я ничего не нашел. Городок маленький, школа одна. Двадцать лет назад школьный альбом делали только для учеников старших классов, а Эндрю учился в пятом, когда все это произошло. — Он потер шрам на затылке. — Я думаю, мы были правы. Я думаю, убийца испытывает проекцию и перенос искренней любви к тому человеку, которого ему напоминают жертвы.
— К его матери. В том возрасте он любил ее больше всего на свете. И никогда не причинил бы ей боль.
— Никогда.
— Эдипов комплекс? [21]
— Не думаю, что он испытывал сексуальное влечение к своей матери. Тем не менее, он был очень застенчивым ребенком, у которого почти не было друзей. Родители были центром его вселенной. С его точки зрения, они не могли поступить неправильно.
— Может быть такое, что его чувства к матери изменились, так что любовь ребенка и романтическая любовь слились воедино?
— Это возможно, — подумав, ответил Хантер. — А что?
— Ладно, теперь моя очередь рассказывать. Сейчас покажу тебе, что мне удалось нарыть. — Открыв папку, Карлос достал журнал, посвященный музыкальной критике, который он обнаружил в квартире Джессики Блэк.
Гарсиа сообщил Хантеру о случившемся с Марком Страттоном — возлюбленный Джессики не сумел сдержаться и сделал работу криминалистов на возможном месте преступления совершенно бессмысленной.
— Я случайно наткнулся на этот журнал, когда был у них дома. В нем напечатано интервью с Джессикой Блэк. Репортер задал ей вопрос о любви.
— И что?
— Он спросил, что для нее «истинная любовь». — Гарсиа передал Роберту журнал, указав на выделенные строки. — Вот ее ответ.
Хантер пробежал глазами абзац и застыл на месте. Сердце забилось чаще. Он перечитал отрывок еще раз:
— Для меня истинная любовь — это что-то, что ты не можешь контролировать. Любовь — это разгорающееся в тебе пламя, которое поглощает все вокруг.
— Разгорающееся в тебе пламя? — Гарсиа покачал головой. — Мне это не показалось совпадением, поэтому я вернулся в наш офис и занялся поиском в Интернете, но так ничего и не нашел. Тогда я вспомнил твои слова о том, что в публичной библиотеке очень хороший архив журналов, так что я отправился в центр города.
— И?
— Вот что я обнаружил. — Карлос достал из папки ксерокопию статьи из библиотеки. — Интервью с Келли Дженсен, напечатанное в журнале «Искусство сегодня». Тут тоже есть вопрос о ее понимании истинной любви. — Он ткнул пальцем в обведенные маркером строки. — Ты только посмотри на ее ответ! «Всякая любовь приносит боль, а уж истинная любовь тем более. Должна признать, что мне в этом отношении не везло. Мой последний роман оказался очень болезненным для меня, и тогда я поняла, что любовь — это выкидной нож в твоем теле, готовый раскрыться в любой момент. И когда это происходит, этот нож режет тебя. Он взрезает все внутри, ты истекаешь кровью и ничего не можешь с этим поделать».
— Черт, — выругался Хантер, приглаживая волосы.
— Я не нашел похожих статей о Лоре Митчелл в библиотеке и подумал, что стоит наведаться в квартиру Джеймса Смита.
— Там хранится лучшая подборка журналов и газет, в которых печатались статьи о Лоре.
— Именно. — Карлос кивнул. — На поиски у меня ушло пару часов, но вот что я нашел. — Он передал Хантеру ксерокопию статьи в журнале «Современные художники».
Опять вопрос о любви. Роберт прочел выделенные строки: