– Это ты к чему?
– К тому, что Морж и прочая ему подобная сволочь стараются урвать как можно больше, полагая, что их счастье заключается в количестве наворованного. Но их ничто не радует, ничто не удовлетворяет, потому что они не понимают, что секрет жизни не в том, чтобы иметь всё, чего вдруг захочется, а хотеть всё то, что у тебя уже есть.
– Хотеть то, что у тебя есть… А ты так умеешь?
– Стараюсь. Я ни на что не жалуюсь, ни за чем не гонюсь. Я вполне удовлетворён.
– Даже состоянием дел в стране? – не поверил Игнатьев.
– Тебе это покажется странным, но я отвечу «да». Это состояние дел даёт мне работу. Парадокс. Жизнь состоит из парадоксов, поэтому их надо любить, иначе можно свихнуться… Кстати, всё-таки это «хвост» за нами…
– Ты уверен?
– Я их срисовал ещё по дороге сюда.
– Полиция, должно быть, – предположил Игнатьев. – Странно, что так дёшево работают, будто за дурачков держат нас. Идут вплотную… А-а, пусть себе едут. Нам-то что? Хотя, конечно, любопытно: с чего бы они к нам приклеились? Как думаешь, чем мы так привлекли их?
– А здесь и думать нечего. Морж у них наверняка под колпаком. Теперь проверяют, кто мы… Вряд ли они взяли нас под наблюдение, когда мы прибыли в Вену. На то нет никаких причин.
– Куда сейчас? – спросил Вадим.
– В посольство. Надо сказать нашим, чтобы билеты на завтра взяли нам в Москву. Заодно ребят в резидентуре поставим в известность насчёт «наружки».
* * *
Два дня спустя Виктор шёл по коридору и остановился перед кабинетом Волошина, на котором по-прежнему висела табличка «Илюшин В.В.». Секунду он раздумывал, затем распахнул дверь и увидел сидевшего за столом помощника президента. Илюшин читал газету. Услышав, как открылась дверь, Илюшин резко опустил газету и вскинул голову.
– Добрый день, Виктор Васильевич.
– Здравствуйте! – Помощник президента удивлённо уставился на Смелякова. – Вы что? Ко мне?
– Нет, извините, я по привычке. Это кабинет моего заместителя. – Смеляков закрыл дверь и усмехнулся, вспомнив выражение лица Илюшина. – Суслик какой-то…
В дальнем конце коридора появилась эффектная шатенка в коротком платье, невесомо и завлекательно колыхавшемся вокруг бёдер. Глядя на неё, Виктор не сразу вспомнил её имя, потому что никак не мог сопоставить её внешность с её присутствием в Доме Правительства. Красиво переступая крепкими ногами, она быстро шагала по коридору, читая таблички на дверях. Это была Виктория Ястребова. Она прошла мимо начальника отдела «П», не удостоив его взглядом, и нырнула в кабинет, где сидел Илюшин. В прошлом Виктория Ястребова была членом юношеской сборной СССР по теннису. Ныне она официально являлась аккредитованным в Москве корреспондентом итальянской газеты «Репубблика». С начала 1994 года её всё чаще и чаще стали видеть в обществе первого помощника президента. Тесное общение этих двух людей наводило на размышления.
Смеляков зашёл в свою приёмную и спросил у секретарши:
– Таня, звонков не было?
– Из Вены звонили. Игнатьев и Воронин сегодня вечерним рейсом прибудут в Москву.
– Соедини меня с Игнатьевым. Вернее, дозвонись до него в Вену, скажи, чтобы в любом случае заехал сюда, а потом уже домой.
Секретарша кивнула. Виктор постоял в нерешительности, вспоминая лицо Илюшина, и вышел в коридор.
– Ах, Порфирий Антонович! На ловца и зверь бежит! – Виктор увидел передвигавшегося мелкими шажками человечка.
– Добрый день, добрый день, Виктор Андреевич, – с готовностью протянул руку чиновник. – Как дела?
– Скажите, Порфирий Антонович, а разве расширенное заседание правительства ещё не закончилось?
– Закончилось. А что такое?
– Да меня мой кабинет интересует.
– Какой кабинет?
– В котором сидит до сих пор Илюшин. Только что видел, как к нему посетители шли. Разве Виктор Васильевич не уезжает отсюда?
– Уезжает, уже сегодня.
– Отлично. Вы ключи мне сразу вернёте?
– Какие ключи? – Чиновник комично изобразил полное недоумение.
– От кабинета, где сейчас Илюшин…
– Так ведь это кабинет Виктора Васильевича.
– В каком смысле? – Смеляков оторопел от такой откровенной наглости. – Порфирий Антонович, этот кабинет закреплён за моим отделом. Я, конечно, понимаю ваше рвение выслужиться, но всему есть мера. Этак вы у меня все помещения отберёте.
– А что я могу? Что я могу! Там табличка прикручена… А если Виктор Васильевич вздумает сюда нагрянуть?
– Ну вы и фрукт… – Смеляков растерянно развёл руками. – Значит, не вернёте ключ?
– Да не могу я отдать вам ключ! Зачем вы требуете от меня невозможного? Не ваш это кабинет!
– Что ж, разберёмся… Только послушайте моего совета: не шагайте так широко – штаны порвёте.
Виктор покачал головой и направился в свой кабинет.
* * *
Инга сидела перед включённым телевизором и ждала. Одетая в длиннополый домашний халат, с гладко зачёсанными волосами и дымящейся сигаретой в руке, она выглядела привлекательно, однако затаённая в глубине души злоба накладывала отпечаток на весь её облик, отчего даже изящный изгиб руки стал похож на приготовившуюся к броску змею. Услышав звук повернувшегося в замочной скважине ключа, Инга затушила сигарету и встала.
– Привет! – Игнатьев поставил кожаную сумку на пол и сбросил ботинки.
– Здравствуй, дорогой.
Она быстро подошла к нему и поцеловала в щёку, жадно шевельнув ноздрями. Вадим обнял жену за талию, но Инга выскользнула и взяла со стола новую сигарету.
– С приездом, – проговорила она, чиркнув спичкой.
Вадим с подозрением посмотрел на жену, чувствуя неладное.
– Ну как командировка? – спросила Инга. – Всё хорошо?
– В общем, да.
– Скучать не пришлось?
– Я вообще-то редко скучаю.
– Ещё бы!
– Инга, ты куда клонишь? – Вадим подошёл к ней и положил руки жене на плечи. – Я не понимаю твоего настроения.
– У меня замечательное настроение. Я даже приготовила ужин. А почему ты опоздал? Разве рейс задержался?
– Смеляков на работу просил заехать.
– Ах вот оно что… На работу. В такое время? Впрочем, ладно… Курица ждёт в духовке, должно быть, остыла уже. Оливье на столе, бутылочка красного вина тоже. Ты, наверное, и не кушал там толком. Всё некогда, некогда…
Игнатьев внимательно смотрел на жену. Несмотря на старание, она не сумела скрыть ядовитые нотки.
– Почему же некогда? – спросил Вадим. – Вчера нас хорошо угостили, можно сказать, по-королевски.