Шайены остались одни. Пыль медленными волнами опускалась вокруг них, и солнце полоскало в пыльных клубах своё жёлтое дыхание.
Наступивший рассвет следующего дня принес строителям целый рой свистящих стрел и отряд юрких обнажённых всадников. Их тёмные длинноволосые фигурки вклинились в табун Кэррингтона и пронзительными воплями распугали лошадей.
— Хопо! — слышали солдаты крики индейцев и видели, как они ловко угоняли армейских мулов. Потом подсчитали, что исчезло почти двести голов.
Внезапность атаки и поднявшаяся в стане суета позволили Лакотам уйти на большое расстояние. Майор Хэймонд, скача между своих солдат, подгонял их бранью и стрелял по удалявшимся дикарям. Затем он плюнул и, позабыв о благоразумии, один помчался за табуном. Кавалеристы нестройно последовали за ним. Минут через пять Синие Куртки обнаружили перед собой мощный отряд Лакотов, который, оказывается, давно поджидал их. После беспорядочной перестрелки солдаты отступили к своей стоянке. Лакоты скакали невдалеке от них по крутым склонам и кричали что-то на своём языке. Клочья порохового дыма низко тянулись над землёй.
С того дня строители потеряли покой. Каждый день Кэррингтон, подводя итоги, недосчитывался кого-нибудь. В светлое время суток часовые постоянно видели на утёсах и в лесных чащах странные вспышки. Бриджер объяснил, что это сверкали зеркала, которыми пользовались для передачи сведений на расстоянии разведчики Лакотов. Беззаботность покинула солдат. Казалось, за каждым кустом, каждой корягой прятались краснокожие туземцы.
По ночам к лагерю прибегали волки и страшно выли, пытаясь пролезть за ограду, где находилась бойня и пахло кровью забитого скота. Попасть в них пулей в глухой ночи было невозможно, поэтому для волков стали разбрасывать куски отравленного мяса. Заметив это, индейцы, не опасаясь быть застреленными, маскировались волчьими шкурами и ухитрялись иногда подбираться к самому лагерю строителей. После таких визитов несколько раз поутру обнаруживали зарезанных часовых.
Кладбище возле почти завершённого частокола крепости неумолимо расширялось. Крепость уже могла укрывать людей, но далеко не все успевали спрятаться за надёжными стенами. Голые всадники в перьях возникали неизвестно откуда, мчались на своих прытких низкорослых лошадках вдоль строений и исчезали так же внезапно, прежде чем люди успевали среагировать. Хвататься за оружие обычно начинали, когда опасность уже проходила. Почти всегда после таких молниеносных налётов в траве оставалась пара трупов с воткнутыми в них стрелами. [15]
4
Лейтенант Вильям Бизби опустился в кресло-качалку, бормоча что-то под нос. В комнате уютно гудела печь, и стоявший у окна подполковник Феттермэн не разобрал слов лейтенанта. Он потёр ладонью по стеклу и спросил через плечо:
— Что вы там бурчите?
— Краснокожие мерзавцы начинают действовать мне на нервы. — Лейтенант Бизби злобно отстегнул револьвер и патронташ, и они грохнулись на деревянный пол.
— Скажите на милость, чем это они вывели вас из себя на этот раз? Неужели Сю выкрали весь запас спиртного?
— При чём тут… Что вы в самом деле… Я обнаружил сегодня мёртвого Гловера.
— Кто это? — Феттермэн скрипнул сапогами и шагнул к Бизби.
— Корреспондент из иллюстрированного «Фрэнк Лэсли». Он писал репортажи и рисовал для этого еженедельника. Я обнаружил его в нескольких минутах ходьбы от укрепления… Голый, оскальпированный, ужасно изуродованный… Бедняга лежал в луже крови вниз головой поперёк дороги. На меня сильно подействовала эта картина, сэр. Почему нам не разрешают задать хорошую трёпку краснокожим? Что мы тут зря прохлаждаемся?
Дверь распахнулась, и вошёл, пуская сигарный дым, интендант крепости Фредерик Браун.
— Слышу гневный голос Бизби, дай, думаю, загляну. Может, он тут Красное Облако линчует, а я пропускаю такое представление.
— Оставьте свои вечные шутки, Фредерик, — огрызнулся лейтенант, — лучше скажите, когда достопочтенный полковник даст команду свернуть шею краснокожим негодяям?
— Не знаю, Вильям. Но готов выступить сию же минуту. Я постоянно жду боя. Мне даже некогда заняться делами, — усмехнулся интендант.
— Не одному вам, лейтенант, надоело отсиживаться за стеной, — сказал Феттермэн. — Здесь полно офицеров, которые горят желанием снять скальп с Красного Облака. Но Кэррингтон ждёт приказа, ему не по душе самодеятельность. Что ж, будем пока пыхтеть сигарами и слушать рассказы дедушки Бриджера.
— Этот старикан открыто смеётся над нами… Разведчик! Да он дальше собственного носа не видит. И что здесь разведывать, когда индейцы открыто разъезжают под стенами? Почему Кэррингтон за него цепляется? На мой взгляд, этот Бриджер давно выжил из ума, — интендант подошёл к шкафчику, громыхнул бутылкой о скрипнувшую дверцу и плеснул себе в стакан. — С этими краснокожими надо действовать решительнее. Они совершенно обнаглели. Они выставляют нас какими-то сосунками, не умеющими постоять за себя. Что за чёрт возьми в конце концов! Я лично уверен, что одна рота регулярных войск вполне может справиться с тысячей дикарей.