Тревес мрачно улыбнулся. Питт вспомнил других вдов, которых он встречал в жизни, которые управляли своими семействами с помощью постоянных и безжалостных угроз скорой смерти, самого неприкрытого шантажа. Бабушка Шарлотты внушала окружающим настоящий ужас и отбрасывала мрачную тень практически на все семейные дела своими постоянными упоминаниями о жестокой неблагодарности, которую все остальные члены семьи по отношению к ней неизменно проявляют.
— Возможно, именно с ней я и повидаюсь прежде всего, — заключил инспектор и подал руку доктору. — Спасибо.
Тревес крепко пожал протянутую руку.
— Удачи, — сказал он, однако на его лице отобразилось полнейшее неверие в успех Питта.
Томас отослал записку о дигиталисе Страйпу, находившемуся в комнатах для прислуги, и попросил лакея проводить его к миссис Марч.
Она все еще находилась внизу в розовом будуаре, и, несмотря на то, что день выдался теплый, у нее в камине вовсю горел огонь, отчего в комнате было невыносимо душно в отличие от остального дома, в котором были распахнуты настежь все окна.
Миссис Марч возлежала в шезлонге, рядом с ней на столике из красного дерева стоял поднос с чаем и фигурная бутылочка из цветного стекла с нюхательной солью. Она постоянно подносил платок к щекам, как будто в любое мгновение готова была разразиться рыданиями. Комната плотно была заставлена мебелью и драпировками, и у Питта сразу же возникло ощущение жуткой тесноты и удушья. Однако глаза пожилой леди, устремленные на пухлые руки, унизанные кольцами, были холодны, как кубики льда.
— Я полагаю, вы тот самый полицейский, — произнесла она с нескрываемым отвращением.
— Да, мэм.
Она не предложила Томасу сесть, а он, решив не провоцировать дополнительный конфликт, остался стоять.
— Вы, по-видимому, будете совать нос в дела, которые вас не касаются, и задавать множество бестактных вопросов, — продолжала старая дама, с презрением рассматривая его непослушные волосы и оттопыренные карманы.
Она сразу же вызвала у инспектора глубочайшую неприязнь. Кроме того, восковое лицо Джорджа было еще слишком живо у него в памяти, и Питт не смог сдержаться.
— Помимо бестактных я собираюсь задать и несколько тактичных вопросов, — с достоинством ответил он. — Так как я намерен во что бы то ни стало найти убийцу Джорджа.
Он намеренно употребил слово «убийца», с нескрываемым наслаждением произнеся его.
Старая леди прищурилась.
— Ну, что ж, вы будете идиотом, если не сможете этого сделать. Но вы и есть идиот.
Питт, не моргнув глазом, продолжал спокойно смотреть на нее.
— Насколько мне известно, ночью никто чужой не проникал в дом, мэм?
Миссис Марч фыркнула.
— Конечно, нет! — Уголки ее крошечного рта опустились, что свидетельствовало о выражении глубочайшего презрения. — Но злоумышленник вряд ли бы стал использовать яд, как мне кажется.
— Конечно, нет, мэм. И единственный вывод, который напрашивается в данном случае, тот, что виновником гибели Джорджа был кто-то из домашних, и весьма маловероятно, что это был кто-то из прислуги. Остаются члены семьи или ваши гости. Не будете ли вы так добры сообщить мне о тех людях, которые в данный момент находятся в вашем доме?
— Перечисление не займет много времени. — Она фыркнула и снова состроила презрительную гримасу. Духота в комнате становилась нестерпимой. В окна светило яркое солнце на безоблачном небе, но миссис Марч как будто не замечала его. — Здесь только члены моей семьи: лорд Эшворд, он был моим кузеном; леди Эшворд, о которой я слышала, что она является какой-то вашей родственницей. — Высказав это как нечто совершенно невероятное, она замолчала на несколько секунд. Но, так как Питт не отреагировал на ее реплику, она продолжила крайне неприязненным тоном: — Некий мистер Джек Рэдли, который сумел разочаровать, по крайней мере, моего сына. Хотя я и предупреждала мистера Марча.
Томас сразу же ухватился за приманку.
— Предупреждали о чем?
Глаза миссис Марч сверкнули от удовольствия. Питт почувствовал, что у него по спине стекает струйка пота, но снять сюртук в будуаре пожилой леди было немыслимо.
— О том, что он совершенно аморален, — без обиняков провозгласила старуха. — Абсолютно без средств к существованию и вызывающе красив. Мистер Марч полагал, что он будет подходящей парой для Анастасии. Ерунда! Ей не нужен жених благородной крови, у нее хватает своей. Хотя что я вам говорю… Вам же об этом ничего не известно.
Из-за того, что полицейский стоял немного в стороне, ей приходилось смотреть на него, напрягая мышцы шеи, но она твердо решила не предлагать ему сесть. С ее точки зрения, он представлял низы общества и не должен был забывать свое место. Нельзя позволять всяким полицейским сидеть на дорогой мебели в парадной части дома. С подобного попустительства и начался тот подрыв ценностей, из-за которого разваливается общество. Если ему так нужно сесть, пусть идет и сидит в комнатах для прислуги.
— Тем не менее, — продолжала миссис Марч, — люди, подобные Рэдли, не берут в жены таких непривлекательных девушек, как Анастасия. Эти рыжие волосы и кожу, усеянную веснушками, она унаследовала не от нашей ветви в семье. Да и худая, как доска. Она и на женщину-то не похожа. Такие господа, как он, женятся на деньгах или на том, чем можно похвастаться в обществе. Ну и для постели, конечно. Ха! Я вас смутила!
Питт оставался абсолютно невозмутимым.
— Нисколько, мэм. Я совершенно с вами согласен. На свете очень много таких мужчин и не меньше таких же женщин. Правда, следует добавить, что, кроме всего вами перечисленного, они еще очень любят титулы и всячески охотятся за ними.
Миссис Марч окинула его злобным взглядом. Ей очень хотелось наказать этого выскочку за его наглость, но он следовал предложенному ею направлению беседы, что в данный момент было для нее важнее.
— Гм… ха! Мистер Рэдли и Эмили Эшворд — великолепная пара. Идеально подходят друг к другу, как два магнита, а бедный Джордж стал жертвой. Ну, вот я и сделала всю работу за вас. А теперь идите. Я устала и чувствую себя совершенно больной. Я ведь пережила сегодня страшное потрясение. Обладай вы хоть минимальным представлением о приличиях, вы бы… — Она осеклась, не имея ни малейшего представления о том, что бы в таком случае сделал инспектор.
Томас поклонился.
— Вы прекрасно справляетесь со своим горем, мэм.
Старая леди злобно уставилась на него, чувствуя явный сарказм в его словах, но не знала, как на него ответить. Лицо Питта было почти оскорбительно невинным. Отвратительное создание!
— Хм… вы можете идти, — пробурчала она.
Впервые за все время он улыбнулся.
— Благодарю вас, мэм. Очень любезно с вашей стороны.
В большом зале его ждал лакей.
— Леди Камминг-Гульд в комнате для завтрака, сэр. Она хотела с вами побеседовать, — с каким-то напряжением в голосе произнес слуга. — Прошу вас сюда, сэр.